Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

- О, Господи! - поморщился Холмс. - Ну до чего же примитивно вы все это себе представляете, Уотсон! Как будто речь идет о шахматных фигурах... Вы думаете, писателю так легко отправить на тот свет своего героя? Да еще любимого героя? Когда Бальзак работал над одним из своих знаменитых романов, слуга однажды застал его в кресле в бессознательном состоянии. "Скорее врача! - закричал он. Господину Бальзаку дурно!" Бальзак открыл глаза и еле слышно вымолвил: "Вы ничего не понимаете! Только что умер отец Горио!".

- История эта, конечно, очень интересна, но... - начал Уотсон.

- История эта не только интересна, - прервал его Холмс, - но и весьма характерна. Она говорит о многом. Недаром было однажды замечено, что, описывая смерть любимого героя, писатель словно бы примеряет свою собственную смерть.

- Все это очень красиво звучит, - покачал головой Уотсон, - однако вам все-таки не удастся опровергнуть мое предположение, что Толстой просто вынужден был пожертвовать жизнью князя Андрея Болконского, если уж он задумал женить Николая Ростова на его сестре.

- Опровергнуть это ваше предположение не составит никакого труда, улыбнулся Холмс. - Для этого нам придется лишь еще раз заглянуть в первую незавершенную редакцию "Войны и мира" - ту самую, где князь Андрей не умирает, а остается в живых. Впрочем, при разговоре на эту тему князя Андрея с Николаем мы, помнится, с вами присутствовали. Там, в первой редакции романа, княжна Марья тоже выходила замуж за Николая.

- Неужели они решились нарушить закон?

- О, нет. До этого дело не дошло. Просто там князь Андрей не женится на Наташе.

- Что вы говорите? - искренне поразился Уотсон. Но почему? Неужели он разлюбил ее?

- К чему гадать, друг мой, - уклонился от ответа на этот вопрос Холмс. - Сейчас мы с вами снова перенесемся на страницы первой завершенной редакции "Войны и мира", встретимся там с князем Андреем, и вы сами у него это спросите.

Поначалу Уотсон был настроен весьма решительно. Но, увидав князя Андрея, он оробел.

- Начните вы, - шепнул он Холмсу. - Я, если правду сказать, слегка побаиваюсь заговаривать с ним на эту деликатную тему. Ведь он такой гордец.

- Ах, что вы, Уотсон, - успокоил его Холмс. - Он ведь теперь уже не тот, каким был когда-то. Это совсем другой человек. Сейчас вы сами в этом убедитесь... Андрей Николаевич! - окликнул он князя Андрея.

- К вашим услугам, сударь, - живо откликнулся тот. - Простите, что не сразу отозвался на ваше обращение. У меня только что был чрезвычайно важности разговор с сестрой, и я невольно задумался.

- Ах, что вы, князь, - рассыпался в любезностях Холмс. - Напротив, это мы должны просить у вас прощения. Если наш визит некстати, мы тотчас уйдем.

- Нет-нет, ни в коем случае, - заверил его князь Андрей. - Я, как вы знаете, человек замкнутый. Но сейчас мне как раз надобно выговориться. Сестра только что призналась мне в своих чувствах к Ростову. Вернее, не то чтобы призналась... Но когда она заговорила о нем, я нарочно, словно бы невзначай, обронил: "Кажется, он пустой малый..."

- Да? И что же она?

- Она вскрикнула: "Ах, нет!" И так испуганно, как будто ей физически больно сделали. Ну, тут я все понял...

- Мудрено было не понять, - вставил Холмс.

- Да, - продолжал князь Андрей. - И тогда я тотчас подумал: "Вот она, моя судьба. Надо, непременно надо это сделать".

- Что сделать? - не удержался от вопроса Уотсон.

- Отказаться от своего счастия. Отказаться от Наташи. Я давно, еще когда меня несли раненого, это решил: коли останусь жив, главным для меня будет не свое, а чужое счастие. И тогда я сам заговорил с Marie об этом.

- Каким образом? - снова не удержался от вопроса Уотсон.

- Я спросил: "Ты, верно, удивляешься, мой друг, нашим отношениям с Ростовой?" И, не дожидаясь ответа, сказал: "Прежнее все забыто. Я искатель, которому отказано, и я не тужу. Мы дружны и навсегда останемся дружны, но никогда она не будет для меня ничем, кроме младшей сестрой".

- И княжна Марья поверила, что Наташа вам отказала? - с сомнением спросил Холмс.

- Она, верно, решила, что гордость моя не могла мне позволить вполне простить Наташу, - ответил князь Андрей. И в задумчивости добавил: - Ну что ж... Пусть остается в этом заблуждении...

- Как видите, Уотсон, - начал Холмс, когда они покинули князя Андрея и вернулись к себе на Бейкер-стрит, - как видите, и в первой редакции романа, несмотря на то что князь Андрей там оставался жив, Николай женился на княжне Марье, а Наташа вышла за Пьера. Благополучное выздоровление князя ни в малой степени не помешало этим двум свадьбам.

- Почему же тогда Толстой все-таки решил обречь его на смерть?

- Может быть, психологическая мотивировка жертвенного отказа князя Андрея от счастья с Наташей показалась ему недостаточно убедительной. Я не исключаю, что эта причина тоже могла тут сыграть какую-то роль, - признал Холмс. - Но это, конечно, не главное.

- А что же главное?