Занимательные истории

Ежели не считать, что у нее немного трясется голова, — а все потому, что она в свое время потребляла много амбры, — Маркиза все еще отнюдь не безобразна, хотя ей уже семьдесят лет. (Она прожила семьдесят восемь лет и не внушала при этом никакого отвращения.) У нее прекрасный цвет лица, и глупые люди утверждают, будто из-за этого она и не желает глядеть на огонь, словно на свете не существует каминных экранов. Она говорит, что самым ее большим желанием было бы всласть погреться. Минувшей осенью, когда не было ни холодно, ни жарко, она поехала в деревню; но это с нею случается редко, да и находилась-то она в какой-нибудь полумиле от Парижа. От давнишней болезни губы у нее стали неприятного цвета, с той поры она всегда их красит; я бы предпочел, чтобы она ничего с ними не делала. Впрочем, ум ее столь же ясен и память столь же отчетлива, как если бы ей было тридцать лет. Именно от нее я почерпнул наибольшую и наилучшую часть того, что мною написано и будет напечатано в этой книге. Маркиза читает целыми днями, совершенно не уставая, и это для нее самое большое удовольствие. Я нахожу, что она подчас слишком уж уверена, дабы не сказать резче, в том, будто род Савелли — самый знатный род в мире.

Вуатюр

Вуатюр был сыном виноторговца, поставлявшего вино ко Двору. Его отец был большим любителем игры в пикет; еще и поныне говорят: «У вас на руках «кварт Вуатюра»», — когда вам выпадут шестьдесят шесть очков, составленных четырьмя картами, кои образуют кварт, ибо наш игрок всегда бывал уверен, что он выиграет, если к нему приходил этот «кварт». Вуатюр был игроком иного сорта, нежели его отец, как это видно будет из дальнейшего.

Еще в коллеже о нем заговорили: именно там он подружился с г-ном д'Аво, и эта дружба привела его затем к увлечению г-жою Сенто (в девичестве Вион). Вот как это произошло. Однажды вечером г-н д'Аво встретил ее на ярмарке, где она очень веселилась. На ней была маска, она была ослепительно хороша и так и норовила блеснуть своим живым умом. Это настолько пленило г-на д'Аво, что он написал об этом в письме к Вуатюру. Невзирая на мужа, крайне ревнивого (тот был казначеем Франции), г-н д'Аво стал бывать у нее. Вуатюр провожал его до дверей, но входить в дом ему воспрещалось. Ожидая своего приятеля в карете, дабы не околачиваться у порога, он пристроился к соседке, от которой имел впоследствии дочку, известную под фамилией Латуш. Дочь была в услужении у маркизы де Сабле, а затем у г-жи Лепаж. Наконец и Вуатюр был принят г-жою Сенто, а вскоре после этого умер ее муж. Вуатюр был уже известен (он успел опубликовать в виде предисловия к Ариосто то самое письмо, которое было написано им за одну ночь и привлекло к себе такое внимание), когда г-н де Шодбонн встретил его в обществе и сказал: «Сударь, вы слишком изысканны, чтобы оставаться среди простых горожан, мне надобно вас оттуда вытащить». Он поговорил о нем с г-жой де Рамбуйе и вскоре привел его к ней. Об этом Вуатюр и упоминает в одном из своих писем: «С той поры, благодаря господину де Шодбонну, я как бы заново родился в доме г-жи и мадемуазель де Рамбуйе». Обладая приятным умом и вполне светским обхождением, он вскоре стал душою общества, собиравшегося у этих знаменитых дам: его письма и стихи достаточно говорят об этом. Любовная связь с г-жою Сенто продолжала идти своим чередом, беседы с Вуатюром отшлифовали ее ум. Мы узнаем из одного письма Вуатюра, что вначале она говорила pitoable и gausser[258], a «хмурый» почитала дурным словом. В конце концов она стала неплохо писать письма; их были целые тома, они ходили по рукам. По возвращении из Фландрии Вуатюр возобновил свою любовную связь. Он ходил менять белье к Люилье, жившему по соседству с г-жой де Сенто, только для того, чтобы об этом стало известно, ибо он весьма чванился своими легкими победами. Разразился довольно большой скандал, и братья г-жи Сенто — Гайоне, д'Алибре и д'Уэнвиль — наговорили ему грубостей, а однажды едва не выбросили его из окна. Это на некоторое время отвадило Вуатюра от его возлюбленной.

В отсутствие Вуатюра она, дабы заставить его вернуться, принимала ухаживание некоего бретонского дворянина по имени Ла-Гюноде. И он в самом деле вернулся. Она меж тем начала льстить себя надеждою стать г-жою Ла-Гюноде, ибо в Бретани почитали Ла-Гюноде очень важным сеньором — чуть-чуть пониже Короля. Потому-то она и задумала выйти за него, хотя этот человек был полной противоположностью Вуатюру. Ей хотелось иметь Ла-Гюноде мужем, а Вуатюра любовником. Что касается Ла-Гюноде, он был так же ревнив, как и Вуатюр.