Заносы

А у меня даже не по всем предметам оценки были. Но учителя, тем не менее, высоко ценили мои способности, удивляясь, как это можно прогулять целую четверть и получить неплохой аттестат. В институте мне тем более не до Ленина с Марксом было! Поэтому я даже представления не имею: можно от них с ума сойти или нет! Единственно, меня насторожила речь Ленина на съезде комсомола, где он обещал молодежи коммунизм уже при их жизни. Ура! Аплодисменты! Глаза горят, сердца стучат! Молодым всегда кажется, что они будут жить вечно. По крайней мере, очень долго. Но у нас столько не живут! Я даже подсчитал, сколько лет этим комсомольцам сейчас – не живут у нас столько!

И вообще, нельзя нормальному человеку ходить путями официальной логики! Опасен этот путь! Потому на Руси испокон века люди другими путями ходят.

А она была твердая отличница и привыкла подходить к явлениям не абы как, а во всеоружии знаний начальной, средней и высшей ступеней советского образования. Хорошая девчонка. С красным дипломом наперевес устремилась в большую жизнь, и вдруг – бац! – не сходится! Теория и практика вступили в вопиющее противоречие. Так что, может, действительно, лучше не знать того, что станет в жизни помехой!?

Разобрались мы с Руслановым рассказом, время еще осталось – дали слово новенькому. И этот хрен прочел свой рассказ. Сидит, ждет, что мы скажем. Мы ему так и сказали – ахинея, мол, херр Александр! А я – кто за язык тянул – возьми да ляпни – особенно, мол, плох абзац, напомнил какой и добавил, не пожалев эмоций: «Просто чушь какая-то!» Володя Покровский головой кивает: да, мол, какой-то он натужный и неестественный.

Хрен этот прямо расплылся в улыбке и вдруг объявляет:

– А это, между прочим, цитата из «Капитала» Карла Маркса.

И наступила тишина.

Расходились без шуточек.

– День какой-то, – говорю, – сюрреалистический. И на работе сегодня начальник какие-то странные вопросы задавал, и смотрел как-то подозрительно. Здесь ты, Илья, со своим Кафкой, а он все слушал. Потом, Юр, ты со сволочами трамвайными, а он рядом стоял, ухмылялся. Будто одно к одному все собралось!

Илья хмурится, Володя раздумывает, Юра не унывает, а Руслану, ему все равно – он университетов не кончал и абзац этот злосчастный не критиковал. Он высказался в целом и кратко: «Весь рассказ – говно!»

В метро хмуро попрощались.

– Я вас предупреждала, – сказала Таня. – Классиков надо узнавать не только по бороде и лысине!

Руки чешутся!

Пропал наш общий приятель Володя Покровский. Мы насторожились. Но он объявился. Звонит откуда-то и говорит в наш адрес нехорошие слова:

– Сволочи вы все-таки! Человек уже две недели в больнице, ему жить, может, меньше месяца осталось, а вы даже не навестили никто!

Нам стыдно. Звоним ему домой, успокаиваем жену, обещаем не забывать, навещать, помогать по мере сил…

– А что такое?! – испуганный голос.

– Ну как же, Володя в больнице, состояние оставляет желать лучшего… Вот звоним адрес узнать. Навестить хотим.

– Ну да, – говорит, – в больнице. Но он же совершенно здоровый!

– ?! А почему в больнице?!

– Руки у него чешутся.

Тут-то нам не по себе стало – влип Володька!

– Наверно, своему зав отделом морду набил. Такой засранец! У Володьки на него давно руки чешутся, – предположил Юра.

– А если, – говорю, – из-за того гада с цитатами Карла Маркса? Тогда вообще за весь семинар возьмутся! И моя очередь первая.

Она там, на другом конце провода, или услышала что, или почувствовала, что мы ее как-то по-своему поняли, и тут же испуганно не своим голосом:

– Нет-нет-нет! Мяса мы не едим, потому что вегетарианцы. Вино не пьем – нам нельзя. Все одобряем и поддерживаем. С руководством института у Володи отношения очень хорошие. Зав отделом его на руках носит. Володя совершенно здоров, но лежит не в психушке, а в очень хорошей больнице, куда просто так сразу и не попадешь. Просто у него руки чешутся, краснеют и струпьями покрываются. Псориаз. Болезнь не опасная, но лучше не запускать.

У нас камень с плеч.

– Точно, – Юра вспомнил, – он год в очереди стоял, чтобы в эту больницу попасть, а две недели полежал и затосковал. Надо навестить!

Я предложил взять яблок, апельсинов…

– Апельсинов нельзя! – отрезал Юра. – Категорически! Не понимаешь, что ли?

Нельзя так нельзя. Взяли мы два «огнетушителя» портвейна розового, закуски и поехали в эту Компотню. Какое-то там производство – трубы, вонь, микроклимат специфический. Наверное, помогает бороться с псориазом.

Предупрежденные о строгостях в хорошей больнице мы заблаговременно приняли меры предосторожности.

– Что в сумке? – как-то уж очень строго и даже агрессивно спросила медсестра на входе.

– Так, одна закуска, – небрежно бросил Юра.

– Апельсинов нет, – честно сказал я.

Но она, видно, не привыкла доверять людям. Поставила нашу сумку на стол и переворошила все свертки.

Ищи лучше!

– В девять часов закрываем, – предупредила.

– Вот видишь, – сказал Юра, – а ты – апельсины!