Заново изобретая колесо

Потом дела пошли лучше. Они отобрали в общей сложности 72 коровы, которых погрузили в трейлеры и десять часов везли на север, где вместо альпийских видов их ждали суффолкские болота.

Крикмор готовился поначалу нести убытки от своих монбельярдских коров ради более качественного молока, необходимого для сыроделия. Действительно, французские коровы при прочих равных условиях могли дать только три четверти того, что давали голштинки. Но, подведя промежуточный итог спустя всего несколько месяцев, Джонни сильно удивился. Его монбельярды поддерживали свой уровень удоев, но при этом меньше ели и оставались в хорошей форме. «Их удойность достигает оптимума, а потом они только толстеют от дополнительной кормежки. С голштинками иначе: чем больше их кормишь, тем больше они доятся».

Но и этим не ограничилось. Крикмор заметил, что, несмотря на стресс от переезда и от привыкания к жизни на другой высоте, монбельярды оставались здоровее, как и было обещано. «Они гораздо крепче, это коровы длительного пользования. Мы практически не сталкиваемся с маститом. Все вместе начинает экономить нам деньги! Согласен, для того же надоя нужно большее поголовье. Но можно взглянуть на это иначе: мы получаем молоко лучшего качества, и если правильно его использовать, то деньги потекут, пусть иными путями».

«Барон Бигод» Крикморов – отличный сыр, полный слоев молока, высокой сложности; но еще одно поразительное подтверждение превосходства молока, получаемого на ферме Джонни, пришло годом позже. Имея избыток молока, Крикморы пригласили работать к себе на ферму женщину-сыродела. Источником молока у нее раньше было смешанное стадо, молоко которого продавалось в сыром виде, и никто – прежде всего она сама – не ожидал большой разницы. Сыры ее первой партии из молока монбельярдов получились массивными: она положила в формы обычное количество влажной сырной массы, но выход сыра получился почти в полтора раза больше. Причем дело было не только в количестве. Сыры с прежней фермы получались влажными и рыхлыми, сыры же из молока монбельярдов удерживали влагу по-другому, выходя и суше, и пышнее.

Инбридинг изнутри и снаружи

За показатели стада, ценимые фермерами, приходится расплачиваться. Достаточно открыть любой номер Dairy Herd Management или Farmers Weekly, чтобы наткнуться на посвященную этому статью той или иной степени тревожности. Звучат предупреждения, что беспрепятственное оплодотворение голштинских коров спермой голштинских же производителей чревато риском ввиду высокого уровня инбридинга в поголовье страны. Инбридинг – тяжкое обвинение, которым привычно перебрасываются энтузиасты разных пород скота. Holstein USA напирает на большое количество быков самой многочисленной молочной породы, в то время как члены обществ редких пород намекают на роль генетики в достижении сверхудойности голштинок. Сами цифры поражают воображение. По оценке, в 2008 году вся популяция голштинов – а в мире их примерно 30 млн голов – с генетической точки зрения была эквивалентна всего 35–60 особям{57}. Кроме того, все быки этой породы, семя которых доступно для ИО в Северной Америке, являются потомками лишь двух быков, так что между ними не так много различий: их Y-хромосомы практически идентичны. Другие мужские линии голштинов практически исчезли{58}.

У коров, как и у людей, два набора хромосом, а значит, две копии большинства генов, по одной от каждого родителя. Варианты этих генов называются аллелями. Некоторые аллели одни и те же у всей популяции; у других генов много разных аллелей, носителями которых выступают разные особи. Если у организма две копии одного гена, а не два разных варианта, то его называют гомозиготным по этому аллелю.