Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947-1963

Он спросил мое мнение о семинаре [философа права и бывшего заместителя главного обвинителя со стороны Великобритании на Нюрнбергском процессе Г. Л. А.] Харта – я говорила с прохладцей, с вежливым неприятием (я знала, что Уайт готов терпеть такое отношение). Вместе «мы» препарировали семинар. Я сказала, что основная аналогия Харта (более того – постулируемая им идентичность) о каузальных исследованиях юриста, романиста + историка неверна. Они все различны + я развила эту мысль в русле своей статьи: не проводится различие между пользой и оправданием и т. д. Он сказал (+ таково было единственное проницательное замечание за весь час), что в Оксфорде его больше всего огорчает следующее: похоже, что людей (не считая Остина, конечно) больше всего интересует феноменологическое описание непроясненного дискурса. Совершенно верно, сказала я. Более того, они считают, что в этом и состоит единственно безопасное занятие философией – стоит пойти дальше (а-ля рациональные реконструкции), как возникает «путаница» и «загадки», нуждающиеся в прояснении. Уайт думает, что это похоже на битвы в стане американских экономистов – между «институционалистами» (например, Вебленом) + теми, кого интересуют абстрактные модели (или математические формулы) экономического поведения. Естественно, Уайт считает, что и те и другие правы и не правы одновременно, выступает за «средний путь».

Последнюю четверть часа мы просто болтали… [в том числе о том] где остановиться в Лондоне + Оксфорде – он рекомендует «Линтон Лодж» в Оксфорде. Он посоветовал мне поехать в Лондон и послушать [философа А. Дж.] Айера и [Карла] Поппера. Написал рекомендательное письмо Остину. (Что-то неуловимо враждебное звучало в его «мисс Сонтаг».) Лишенный изящества уход: я вышла первая + встала перед лифтом, затем последовал он, вошел со мной в лифт + вышел на втором этаже.

Спустившись на первый этаж, я через черный ход вышла на Массачусетс-авеню + пешком пошла домой. Час дня. Я навесила замок на кухонный буфет, заперла чемоданы, воспользовалась туалетом, затем позвонила в «Гарвардское такси», которое прибыло через три минуты. За рулем сидел приятный пожилой водитель. Четверть второго. Мы поехали на юг по Массачусетс-авеню: (i) остановились перед входом в библиотеку Уайденера, чтобы я вернула книгу («Пьесы» [Джона] Гея – издание «Эбби», вместе с нотами); затем (г) на почту, где я отправила оставшиеся посылки, в том числе старую одежду (в Чикаго); затем (з) в контору Брэдли на Брэттл-стрит, где я оставила экземпляр договора аренды + ключи от дома обильно потеющему, суматошному г-ну Элиоту; затем (4) на вокзал Бэк-Бэй. Было уже два, когда мы подъехали к вокзалу, + поезд прибывал через 5 минут + ни одного носильщика. Я слегка запаниковала, и шофер предложил мне донести багаж (это против правил) – он внес вещи в здание вокзала, где по-прежнему не наблюдалось носильщиков + затем вниз на платформу, куда как раз подходил состав. За это все, включая плату за проезд ($2,15), я дала ему $4,00 – он слегка приподнял шляпу + пожелал мне доброго пути, кондуктор внес вещи в вагон + я уехала.

5/9/1957

[День, когда СС отправилась на корабле в Англию]

[После завтрака с другом юности, Питером Хайду, к тому времени – соискателем магистерской степени по гуманитарным дисциплинам в Колумбийском университете.]

Быстрым шагом я вернулась в гостиницу, поднялась наверх, приняла душ, переоделась + закрыла чемоданы. Было 11:00 + спохватившись, я подумала, что на этот раз «отправление в 11:30» – это вполне серьезно (в отличие от отплытия «Ньюфаундленда» из Бостона [корабль, на котором СС и ФР отправились в Европу 61951 г. – их единственное совместное путешествие за границу]). Я вытащила чемоданы к лифту, спешно потребовала счет, выписала чек + села в такси… [Взбежав по трапу,] я увидела Якоба [Якоб Таубес, 1923–1987, социолог религии] – он сказал, что ждет меня уже час. Я была по-настоящему растрогана – ведь кого растрогают знаки внимания. Я расцеловала его + взошла на корабль – он махал мне, пока мы не скрылись из виду.

Оказавшись на палубе, я не испытала никакого желания (ввиду расстроенных чувств и состояния рассеянности) наслаждаться, в обществе зевак и маниакальных фотографов, видами Нью-Йорка и проч. + испытала облегчение, так как пассажиров почти сразу пригласили к ланчу…