Заново, с новыми силами (СИ)

— Какой ты быстрый! Все тебе расскажи да выложи.

— Сам понимаешь, для меня это вопрос важный. Я готов помогать, я готов даже воевать с этими вашими Сафоновскими американцами, кем бы они ни были, и взамен прошу только помочь перебраться.

— А откуда тебе знать, что в Смоленске не окажутся те же самые Сафоновские американцы?…

— Ниоткуда. — уверенно сказал Злой, — Мне вообще наплевать на всех в мире американцев. Я просто хочу в Смоленск. Я даже не знаю, ради кого еду туда, просто чувствую, что меня там ждет что-то очень важное, что поможет мне всё вспомнить.

Христос опустил глаза и нахмурился:

— Везучий. У тебя хоть какая-то зацепка есть…

— А у тебя нет?

— Не-а. Хожу по Вязьме, места, вроде, узнаю, но без подробностей. Даже где жил не помню. Интересная штука тут получается — я помню очень многое, но всё это никак не относится к моей личности. Как будто кто-то специально стёр все мои воспоминая, оставив одни только… не знаю, как назвать. Знания, может быть? Не привязанные ни к чему конкретно. У тебя не так?

— Также. — кивнул Злой, — У всех, с кем я разговаривал, такая же ситуация. Ничего о себе не помнят.

— Ну вот, тогда ты меня поймешь. Проснулся я в храме, прямо на полу. Что было до этого — как отрезало.

— Ты не думал, что ты священник?

— Слу-ушай, а точно! Как же я сам не догадался. — сарказм в голосе Христа был особенно злобен и ядовит, — Да ты гений!.. Нет, не священник я. Также, как и ты знаешь, что ты не военный, я знаю, что не церковник. Я ж ходил потом по храму, трогал всякие… Штуки. Мышечная память не отзывается, в этом плане всё глухо. Ладно, хрен с ним, это всё лирика. Хочешь в Смоленск — будет тебе Смоленск. Воевать может быть даже и не придется. Но нужно будет подождать, у нас тут порядка никакого, я пытаюсь организовать хоть что-нибудь, но пока что полная анархия. Если хочешь помочь — помоги с этим. У нас адекватные люди — редкость.

Злой, немного подумав, кивнул:

— Обживусь — попробую. Но не знаю, имеет ли это хоть какой-то смысл, мне ведь, как ни крути, скоро уезжать. До конца лета я точно уберусь отсюда, хоть пешком. Зимовать я собирался в Смоленске.

— Смысл есть всегда. Лучше хоть немного работать в каком-то направлении, чем забросить его насовсем. А дел у нас много… Короче, езжай пока, осмотрись, покатайся по городу. Только на юг сильно не забирайся, там дебилов много агрессивных, и собаки одичавшие.

— С собаками уже сталкивался. — кивнул Злой.

— Тем лучше, знаешь, чего от них ждать. Жить можешь в общежитии. У нас в центре несколько многоэтажек реквизированы под это дело.

— Нет, спасибо. Без обид, но я лучше как-нибудь отдельно.

— Дело твое. — кивнул Христос, — Тогда заходи, как созреешь для работы. И, вот еще… За ствол прости. Нервы.

— Ничего страшного. — Злой поднялся со стула, отметив, что Христос выглядит чертовски осунувшимся и усталым, — Время такое. Счастливо оставаться!

— Погоди… — судя по напряженному лицу, Христос решился на что-то важное, — Как там… В Москве?…

— Плохо. — покачал головой Злой, — Очень плохо. Врагу не пожелаю там оказаться.

Христос лишь кивнул, помрачнев.

Злой выходил из кабинета со странным чувством. Встреча с вяземским бугром оставила во рту дурной кровавый привкус. Что-то с ним было явно, критически не так, но что — еще только предстояло понять. Американцы в Сафоново, надо же. Злой усмехнулся лишь от того, как звучала эта фраза. Хотя… Христос живет тут, и из Вязьмы всяко видней, кто там в Сафоново околачивается, и зачем. Да и в той части памяти, что оказалась утрачена, наверняка была и другая картина мира. В которой американцы, например, нашли в Сафоново нефть и высадили туда демократический десант. Только сейчас Злой задумался над тем, что его сознание представляет собой некую копию, слепок с того Злого, который жил когда-то, возможно, много лет назад, и четко знал, что американцев в Смоленской области быть не может.

С этими мыслями он наматывал круги по Вязьме. Ездил, присматривался, вспоминал. Снова прокатился мимо памятника Ленину, где пьяная компания дружелюбно помахала руками и что-то прокричала вслед. На Красноармейском шоссе, по пути на вокзал, увидел те самые общежития, о которых говорил Христос — новые кирпичные пятиэтажки. Красивые, аккуратные, не в пример серым хрущобам, стоящим рядом. Окна открыты, оттуда доносится звон посуды, какие-то голоса, с пятого этажа слышны громкие женские стоны.

«Что же вы, идиоты, будете делать, когда зима настанет?»: подумал Злой, наблюдая за всем этим дурдомом: «И зачем вам эти квартиры, когда в них ни воды, ни света, ни газа?»