Заноза

Серв под управлением Кота выскочил на открытое пространство, поливая стационарные точки короткими очередями и отвлекая на себя внимание, но почти сразу же свалился, едва перебирая поврежденными опорами. Второй механизм в это время, выставив оружейный блок, точными выстрелами выбивал датчики турелей, заставляя их терять цели и ориентацию. Больше исправных машин не было.

- Дезориентировал, добивайте. - коротко бросил он, - Жду резерв.

Сосредоточенным огнем турели были добиты. Остатки взвода расползлись среди обломков, укрываясь от ставшего редким, но не ставшего менее опасным, ответного огня.

Под контролем обороняющихся оставалась едва ли пятая часть внутреннего объема, но в эту малость защитники вцепились, будто зубами!

Кот устало привалился спиной к стене. Едва ощутимое гудение в ушах раздражало, но на большее сил не было. Этот штурм затянулся. Поток сервов, смявший ожесточенную оборону, из полноводной реки превратился в едва журчащие ручейки. Резервов техники почти не осталось. На одного «свежего» давно уже приходилось по два-три наскоро подремонтированных механизма, толку от которых было маловато, но скоро, похоже, и этих «недобитков» не будет.

Да, машин почти не осталось, но люди, как ни странно, все еще были воодушевлены и полны решимости сражаться! Даже «штатные», ушедшие в почти безопасной первой волне, не стали отсиживаться на обшивке. Нет! Выведя из строя свои цели, они рвались внутрь, на первую линию! Когда количество убитых и раненых бойцов достигло предела и атака почти захлебнулась, на смену выбывшим пришли матросы рейдера. Слабо подготовленные, они, как бы странно это ни было, все же демонстрировали чудеса выносливости и тактической смекалки, превращая недостатки своей легкой брони в преимущества. Коту порой казалось, что в людей вселились демоны, лишившие их инстинкта самосохранения, но наделившие силой, выносливостью и... жестокостью. Раненых противников добивали. Добивали мимоходом, походя, как будто давили насекомых. Кот, на своей второй линии, не видел пленных. Только трупы.

Демоны... новое «старое» слово. Короткое, емкое. Подходящее.

Перед глазами загорелись два огонька. Еще одна пара машин, поставленных на ноги шустрящими техниками, подтвердила готовность вступить в бой. Кот лениво переключился на «пополнение», стараясь определить степень их пригодности.

Основной блок датчиков у одного из сервов отсутствовал, относительно нетронутыми оставались лишь пара микрофонов и линзы оптики. Вторая машина ощутимо прихрамывала, а регулярно возникающее короткое замыкание периодически заканчивалось слепыми выстрелами. Нештатное срабатывание спускового механизма. Принудительную блокировку на спуск! Не хватало еще, чтобы «его» серв подстрелил кого-то из своих...

Оба механизма работали едва на половину штатных возможностей. Ну, хоть такое... Все одно не самому в атаку переть! Ладно, хоть осталось совсем немного. И хоть, по вводным данным, бойцы штурмовали «большой транспорт», планировка была больше похожа на планировку станции, но никак не корабля! Еще одна странность... Да и черт с ней! Пусть это остается на совести командования!

Черт с ней, черт с ней... Кот мысленно обкатал и это выражение, всплывшее в голове совсем недавно. Тоже откуда-то «из прошлой жизни». Да! Подходит! «Черт с ней!» - именно то, что в данной ситуации по смыслу подходило больше всего!

Кот снова переключился на едва ковыляющих сервов. Вот ведь... Пополненьице...

Микрофоны машины уловили чей-то захлебывающийся крик. Оптика, развернувшаяся в сторону звука, передала картинку: конкордовец, раз за разом выпускающий одиночные иглы в сочленения брони лежавшего перед ним человека. Броня старенькая, плохонькая. Кто-то из защитников, то ли затаившийся и упущенный из вида, то ли потерявший сознание и принятый за мертвого, но недавно, на свою беду, очнувшийся. Открытый шлем. Раскрытый в крике рот. Молодое лицо в капельках мелкого пота. Все равно. Это враг, недавно в них стрелявший, и, возможно, успевший забрать чью-то жизнь. Но ведь нельзя же так!

Кот почувствовал нарастающее раздражение, наложившееся на раздражение от непрекращающегося гула в ушах. Память всколыхнулась, услужливо поднимая собственные воспоминания, когда его самого так же нашпиговывали иглами. Адская боль. Но это было в бою, он тогда был готов умереть, и сам рвался вперед, а тут... а тут все это похоже на пытки!

Пытки!

Память вновь колыхнулась, выдавая новую порцию. Безумный медик, устроивший ему настоящий филиал ада. Профессор, чтоб его!

Броня отчужденности разошлась еще шире. Проснулись собственные эмоции.

Скоты! Чужие мучения доставляют им удовольствие! Уроды!

Закатившиеся в экстазе глаза конкордовца, продолжавшего периодически стрелять, подняли волну ярости. Эта тварь упивалась чужими страданиями! Скорлупа отчужденности слезла окончательно, смытая волной чистого и яркого гнева.

Конкордовец дернулся и слегка повел головой, будто принюхиваясь.

- Ну... я тебе... - сквозь зубы прошептал Кот. Решение принято, но надо аккуратно... аккуратно...