Заноза

Улыбаюсь после очередной ложки с вкусностями, и поворачиваю голову в сторону того, кто только что плюхнулся рядом, знакомо так плюхнулся. Стас всё ещё выглядел немножко помятым, что наталкивало на мысль — парень недавно проснулся, — но его лицо выражало крайнюю степень заинтересованности.

— Готовишь что-то новое? — с удивлением поинтересовался он у повара. — Давненько с тобой такого не случалось.

— Что-то вдохновение с утра нашло, — с хитрой улыбкой поделился мужчина в ответ.

— Понимаю, — ответил Стас, неожиданно переведя взгляд на меня.

Мой мозг отказывался обрабатывать полученную информацию, предпочтя подвиснуть — особенно после того, как Стас потянулся, чтобы заправить мне волосы за ухо.

Я что, всё ещё сплю? Ущипните меня, кто-нибудь!

«Ты же сама перемен просила, — насмешливо фыркнул внутренний голос. — Получи, распишись».

От уха до груди прокатилась вибрация, заставившая кожу покрыться мурашками, и барин довольно улыбнулся. Пока Сергей повернулся к нам спиной, раздавая очередную порцию приказов своим помощникам, Стас воспользовался отсутствием внимания и наклонился ко мне поближе.

— Я очень тронут твоей заботой. — На его лицо старалась не смотреть, но улыбку в голосе всё равно услышала. — Было приятно узнать, что я тебе тоже небезразличен.

Не выдержав, я повернула голову в его сторону и наткнулась на очень живой и говорящий взгляд.

— Не помню, чтобы я говорила тебе вчера что-то такое. И вообще, что значит «тоже»? Выйди из своих фантазий.

Это говорил за меня испуг от его недвусмысленных слов и собственнических жестов, честное слово.

— Наши поступки говорят куда больше и громче слов, — не сдавался. — Ночью ты мне «снилась», а утром я обнаружил, что накрыт одеялом, хотя не помню, что бы брал его с собой. А я ещё не страдаю склерозом.

Мои щёки предательски заалели, выдавая меня с потрохами.

— С чего ты взял, что это моих рук дело? — отвернулась: наблюдая за уверенными движениями Сергея, я чувствовала себя гораздо спокойнее. — Может, тебя Сашка пожалела.

— Моя сестра меня, конечно, любит, но не до такой степени, чтобы одеялом укрывать, — усмехнулся. — Она бы, скорее, разбудила меня и пинками погнала в комнату, чтобы я лёг спать по-человечески. А здесь… все признаки другой заботы налицо.

Незаметно воздела глаза к небу: и почему я его не растолкала, заставив пойти спать?

— Я просто пыталась быть доброй, — нехотя призналась я. — Вчера ты помог мне, и я хотела отплатить тебе хоть чем-нибудь.

— В следующий раз разбуди меня — я знаю способ гораздо лучше, — улыбнулся, а я покраснела ещё больше.

Несложно догадаться, что он имел в виду — в конце концов, он уже просил меня об этом ночью.

Фыркнув на мои пунцовые щёки, Стас повернул голову к Сергею, и его плечо практически приклеилось к моему. Сомневаюсь, что это случайное прикосновение — судя по тому, что ему хватало места, чтобы оставить своё личное пространство свободным. Снова прокрутила в голове вчерашний день и вечер, прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не хочу — не хочу больше отталкивать его, даже если это меня до чёртиков пугает. Надоело постоянно оглядываться назад, думая о том, что скажут обо мне люди; бояться заработать плохую репутацию, потому что мне просто хочется быть счастливой и любимой. Не знаю, чего именно от меня ждал Стас, но он не выглядел человеком, которому хотелось просто развлечься — не напоминал Макса. И всё же перед тем как что-то решать окончательно, нам обоим придётся поговорить, без всех этих напускных бравад и показушного веселья — серьёзно и обдуманно.

А пока что я, сделав глубокий вдох, позволяю себе незаметно придвинуться ближе к его надёжному плечу. Боковым зрением замечаю, как Стас на секунду прикрыл глаза, а после расслабился; это подсказывало мне, что он ждал от меня реакции, но не знал, что именно я сделаю.

Зато теперь знает, и ему от этого явно полегчало.

Стас

Привычное рабочее кресло сегодня напоминало груду кирпичей.

Я по сотому кругу прокручивал в голове те воспоминания, которые ещё не превратились в изъеденные молью кружева; воспоминания о моей семье — родителях и бабушке с дедушкой, — когда те ещё были живы. Думал ли я в то время, глядя на родителей, что завидую им? Хотел ли в будущем завести такую же семью, в которой не будет лжи и притворства? Брал ли с них пример, когда приглашал одноклассницу на первое в своей жизни свидание? Чёткого ответа подсознание не давало, но я сомневался, что пределом моих мечтаний был брак по расчёту. Если бы родители были живы, они бы наверняка попытались меня вразумить; с другой стороны, если бы они не оставили нас с Сашкой так внезапно, я бы вряд ли до такого докатился, так что постановка вопроса была неверной изначально.

Чего хотели бы для меня мои родители, если бы были живы?

По-моему, ответ очевиден.