Заноза для хирурга (СИ)

Интересно, а к кому ещё я могу тут идти? Киваю молча и, обогнув его, иду к подъезду. Набираю код, но тут же мимо меня протягивается рука, помогая открыть тяжёлую металлическую створку. Опять киваю и прохожу внутрь. Поднявшись на полтора этажа, аккуратно сбоку выглядываю в небольшое подъездное окошко. Добрынин ещё не отошёл от подъезда, но козырёк его уже не закрывает, поэтому видно, что мужчина стоит неподвижно, глядя на входную дверь. Затем разворачивается, засовывает руки в карманы и медленно уходит, по дороге пнув какой-то камень.

Сама не знаю почему, но дальше я поднимаюсь с улыбкой, и так же с улыбкой звоню в нужную дверь.

— Аннушка! — Герман Эдуардович открывает мне. — Рад вас видеть, дорогая моя!

— И я… Ой, Герман Эдуардович, я же продукты в машине забыла! — всплёскиваю руками. — Вот, возьмите, здесь десерт, я сейчас вернусь, — протягиваю ему пакет.

— Что вас так сильно отвлекло? — улыбается, и я чувствую, как щёки у меня вспыхивают.

Взгляд мужчины становится весёлым.

— Вы прелесть, Аннушка. Не буду вас пытать, на сегодня мне хватило психологических бесед. Вам помочь с пакетами?

— Я сама, — смущённо машу рукой и сбегаю вниз по лестнице, слыша за спиной тихий смех.

А на следующее утро, когда я собираюсь на работу, в квартиру звонят. Ну и кого принесло в такую рань?

Глава 24

За дверью обнаруживается курьер. С цветами. Мне хочется закатить глаза от банальности огромного букета роз. Правда, не красных, а бледно-лиловых.

— Распишитесь, пожалуйста, — мне протягивают планшет с бумажкой, и я, быстро черкнув подпись, принимаю цветы.

— Ещё вот это, — молодой человек протягивает мне пакет, который я не сразу заметила.

— Спасибо.

Закрываю дверь, откладываю букет на комод, где его с любопытством начинает обнюхивать Дарси. А сама сую нос в плотную упаковку из фольги. Там обнаруживается ещё тёплый одноразовый контейнер с форелью и овощами на гриле. Запах потрясающий!

С сомнением смотрю на еду. Дарси в это время подцепляет лапой и вытягивает откуда-то из середины букета небольшой конверт такого же оттенка, как и цветы. Отставляю рыбу и отбираю у кота письмо.

— Это не тебе! И это тоже! — торопливо хватаю обратно контейнер, на который тут же нацелился толстопопый наглец.

На кухне, вздохнув, открываю записку.

«Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник,

У дыханья цветов есть понятный язык:

Если ночь унесла много грёз, много слёз,

Окружусь я тогда горькой сладостью роз…»

Без подписи, естественно. Хотя и так ясно, от кого. Выкинуть бы это всё. Но цветы жалко. Да и еду…

В состязании между гордостью и пустым желудком с разгромным счётом побеждает желудок. Я с удовольствием завтракаю, ставлю цветы в воду и отправляюсь на работу. Надо сказать, чтобы не присылал больше ничего.

Вот только подходящий момент найти не получается. Последние дни я молча бойкотировала все попытки заведующего остаться со мной наедине. А сегодня он и сам, похоже, не стремится к этому. Я спохватываюсь только к вечеру, и поговорить в итоге не получается.

А на следующее утро в то же время опять является курьер. С недоумением смотрю на небольшой букетик, составленный из неизвестных мне тёмно-бордовых мелких цветков, которые выглядят похожими на колосья.

— Извините, а что это за растение? — спрашиваю парня, того же самого, что и вчера.

— Не знаю, — пожимает тот плечами.

Закрываю за ним дверь, ищу записку, но её нет. А на завтрак мне сегодня предлагаются сырники со сметаной и ягодами. Фотографирую цветы и пытаюсь найти название в интернете по изображению. Поиск выдаёт, что это похоже на амарант. Хм, а что это значит?

Лезу читать про язык цветов. Оказывается, амарант символизирует неумирающую любовь, и ещё безнадёжность. А вчерашние лиловые розы — любовь с первого взгляда. Да? А нервы последние полгода мне тоже трепали от большой любви? Не говоря уж о последних неделях.

Зачитавшись, соображаю, что автоматически съела все сырники. Да что ж такое!

Выцепляю заведующего днём на лестнице между этажами. Единственное место, где можно более-менее спокойно и без свидетелей сказать ему…

— Никита Сергеевич!

— Да, Анна Николаевна? — он отвлекается от каких-то справок, которые просматривал на ходу.

— Я вам… кхм… благодарна, но не надо этого больше, пожалуйста! — мне почему-то неловко глядеть на мужчину.

— Чего именно?

Смотрю на нахмурившегося Никиту. А… вдруг это не от него?! Вдруг… я даже не знаю… может, это Полкан?!

— Я… тут… получала кое-что, подумала, что это… — мямлю так, что сама не разбираю собственные слова.

— Простите, не совсем понимаю, о чём вы, — вежливо говорит хирург. — Но хорошо, что я вас встретил, хотел высказать своё мнение по поводу одного назначения.

Не успеваю опомниться, как меня отвлекают на пациентов. Вот только ловлю на себе несколько внимательных взглядов, так что подозрения только усиливаются. Но спросить прямо, он отправляет цветы или нет, почему-то не решаюсь.