Заноза для хирурга (СИ)

Я не пытаюсь его поторопить. Нам приносят напитки, наливают вино. Подношу бокал к носу, вдыхаю аромат, но тут же отставляю. Пить не хочется. Наконец, официант уходит.

— Аня, сначала я хочу рассказать тебе кое-что, — начинает Никита. — Ты, наверное, в курсе, что я был женат?

— Я слышала, — киваю, решив не упоминать, что говорила мне об этом Маргарита.

— Мы с Элиной учились вместе ещё в школе, а поженились, когда я закончил интернатуру, — вздыхает мужчина и откидывается на спинку дивана. — Не буду утомлять тебя подробностями, знаешь, эта тема вообще не способствует откровениям. Я долгое время пытался выбросить из памяти всё, что было связано с… моей семьёй. У меня были способности, плюс везло с учителями, и в профессии я достиг многого значительно быстрее, чем большинство моих коллег. Элина лингвист, она вместе со мной уехала за границу, когда меня пригласили работать в одной клинике… неважно.

Нас прерывает официант, принёсший заказанные блюда.

— Поешь, ты голодная, — он кивает на мою тарелку.

— Я хочу послушать тебя, — качаю головой.

— Спустя почти год после нашего переезда Элина забеременела, — говорит Никита резко, и я вздрагиваю. — Я… был счастлив. До этого у нас долгое время ничего не получалось. Всё было в порядке, родился мальчик.

— У тебя есть сын? — не выдерживаю, потому что мужчина опять останавливается.

Он вздыхает и продолжает:

— Косте исполнилось четыре, когда Элина призналась мне, что он не мой.

Глава 26

— О, господи, — меня начинает подташнивать. — И… что ты сделал?

— Аня, — он поднимает на меня взгляд, — я с самого начала знал, что Костя — не мой сын.

— Что?! — смотрю на него расширенными глазами.

Так вообще бывает?

— Для этого даже медицинское образование не нужно, — Никита печально усмехается. — Хотя врачу, конечно, заметить проще. Не все задумываются. У меня первая группа крови, у неё четвёртая.

— В такой комбинации у мальчика должна была быть вторая либо третья, — вздыхаю, действительно, тут ничего непонятного. — А у Кости какая?

— Четвёртая, как у матери.

— И для Элины, если она была не в курсе деталей, это было нормально, она даже не подумала…

Он кивает.

— То есть, тебе всё стало известно ещё в роддоме, — смотрю на него непонимающе. — Почему ты…

— Молчал? — он опускает глаза. — Тогда мне казалось, что я люблю жену. И я любил сына. Сразу полюбил, как только мне положили его на руки в первый раз. Я решил, что это неважно. Неважно, от кого она родила. Он был для меня моим родным ребёнком. Тем более, что Элина тоже молчала. Мне хотелось думать, что она не знает сама, что это была случайность, ошибка, о которой она жалеет.

Я всхлипываю, не удержавшись.

— Не надо, только не плачь! — Никита нервно подсаживается чуть ближе, протягивает руку, стирает каплю с моей щеки.

Беру салфетку и вытираю влагу под глазами.

— Если всё было в порядке, зачем она сказала? — говорю после паузы.

— Ничего не было в порядке, — он нахмуривается. — Элине не пришлись по вкусу ограничения, которыми она была связана из-за младенца. Кормление, бессонные ночи, потом детские болезни, да и вообще её не очень интересовал ребёнок. Наши отношения постепенно ухудшались. Спустя эти четыре года сын стал единственным, что нас связывало. А потом она встретила другого мужчину. Которому мальчик в принципе не был нужен.

— Это был не его отец?

— Нет, — Никита качает головой, губы кривятся в болезненной гримасе, — его отцом был мой лучший друг.

Отталкиваюсь от стола, закрываю лицо руками. Всё, я больше не в состоянии это слушать. Кто мог подумать, что…

— Аннушка? — чувствую, как мужчина садится рядом, аккуратно касается моих плеч.

Тянусь и обвиваю его руками за талию, утыкаюсь лицом в грудь. Никита на несколько секунд застывает, а потом осторожно, но крепко прижимает меня к себе.

— Что случилось дальше? — спрашиваю глухо, потому что я должна узнать до конца.

— Дальше… — он обнимает меня чуть сильнее, — дальше я сделал глупость. Одну из двух самых грандиозных в своей жизни. То, что она забеременела именно от Демьяна… в общем, это стало последней каплей. Я сорвался. Наговорил много чего ей, а затем и бывшему другу. По его словам, ну, во всяком случае тем, что он успел мне сказать, ему ничего не было известно. Я не захотел выслушать. Была проведена генетическая экспертиза, доказан факт измены, нас с Элиной развели через суд, а Костя остался с Демьяном.

— Почему не с тобой? — спрашиваю тихо. — Ты мог бы, наверное, доказать, что…

— Элина не упустила случая подгадить нам всем, — он утыкается носом в мою макушку. — Не хочу сейчас всё это вспоминать, но, в общем, суд встал на сторону настоящего отца.

— И Демьян этого хотел? Забрать у тебя сына?

Никита тяжело вздыхает.

— Так получилось, что у него были проблемы со здоровьем. Начались через пару лет после рождения Кости. Вполне вероятно, он больше не сможет иметь детей, и ухватился за этот шанс. За это я, наверное, не могу его винить. И потом, он не был совсем чужим. Костя его отлично знал, Демьян любил с ним возиться.

Отстраняюсь от мужчины, он неохотно размыкает руки, отпуская меня. Гляжу на него внимательно.