Заноза для мажора

С плохим предчувствием поднимаюсь следом за ним в крытый банкетный зал. Просторный и светлый за счет панорамных окон с видом на Исаакиевский собор. Замечаю и тех, кто сидит за дальним столиком в ожидании нас. Видела их уже когда-то на маминых светских мероприятиях. Да и лицо из списка Форбс сложно не узнать.

Зашибись.

— Волков, ты больной? А че только знакомство с родителями? А че не сразу в ЗАГС?

Волкова

— Не дрейфь, — успокаивает меня Волков, на всякий случай придвигаясь поближе. Будто собирается ловить в случае побега. — Мама просто хотела с тобой познакомиться.

Познакомиться она со мной захотела. Зашибись.

— С какой радости?

— Ну… Может потому что я ей о тебе рассказывал. Так… слегонца.

Час от часу не легче. Они обо мне еще и говорили.

— Бронежилет захватил?

— Зачем?

— Пули ловить. Мне дырки в теле не пойдут.

— Да брось. Все не так плохо. Просто будь собой.

Будь собой, ха. Всем отлично известно, какая репутация ходит вокруг моей персоны. Тем более что я самолично ее себе взращивала назло маман, так что отлично представляю, какого мнения обо мне его предки.

— Чтобы меня еще сильнее возненавидели? — этот вариант единственный, что сразу приходит на ум.

— Нет. Чтобы узнали, какая ты на самом деле. Когда не прячешься за маской стервы.

Очаровательно.

— А тебе откуда знать, какой я могу быть?

— Я видел, — ладонь чувствует теплые прикосновения. Вздрагиваю, но не отстраняюсь, позволяя нашим пальцам переплестись. Встречаюсь с Денисом взглядом и… и на физическом уровне слышу как где-то в глубине дает трещины внешне надежная, но на деле хлипкая, едва ли не перемотанная скотчем, оборона. Ну вот зачем он так смотрит? Все карты путает. — Пусть короткие мгновения, но мне достаточно. И им будет достаточно. Идем. Не бойся.

— Да кто боится-то? Это ты бойся, — огрызаюсь, правда без особой уверенности. Потому что мне реально че-то как-то не по себе. Однако все же позволяю себя увлечь к дальнему круглому столику, удачно расположившемуся так, что панорама Питерских крыш открывается сразу с двух сторон.

Ой. Ладно. С богом.

— А вот и мы, — бодренько приветствует Волков родителей, которые заметили нас едва ли не с первой секунды, но тактично сделали вид, что видеть не видели нашего нелепого топтания на входе. — Привет, ма.

— Привет, дорогой. Почему горло открыто? Ты погоду видел? Опять с бронхитом слечь хочешь? — строго грозит ему элегантная дама с короткой стрижкой и нитью жемчуга на шее, привстающая с места, чтобы поцеловать сына в щеку.

— Так я же в машине, — пристыжено оправдывается Волков. — И в куртке.

— Знаю я твои куртки. Вечно нараспашку. Я для кого шарф привезла из Европы?

— Это тот, что в жуткую сине-белую размазню?

— Нормальный там орнамент. Точно лучше твоего лающего кашля и стенаний под температуру в тридцать семь.

— Понял-понял. Сегодня же вечером надену и до следующего августа не сниму, — обещает тот, торопливо прикрывая лавочку заботливых нотаций и переключаясь на отца.

Мужчина в строгом костюме, не боящийся показать седину, красиво легшую на темные волосы тонкими серебристыми прядями, не только встает, протягивая ладонь, но и как бы приобнимает Дениса. Ну типа как это положено у мужчин, с легким похлопыванием по спине.

Наблюдаю за всем, откровенно говоря, приофигев. Просто… Для меня подобные сюсюканья за гранью фантастики. Чтоб папаня хоть раз обнял меня? В лобик чмокнул? Похвалил? Пфф. Такой роскоши не было даже в детстве. В девяносто процентах из ста все ограничивалось раздраженным рычанием в духе: «ты почему до сих пор не спишь? А ну марш в постель».

А я что? А я делала как велели: грустно плелась обратно в свою комнату, нашпигованную дорогущими игрушками, забиралась под одеяло и искала утешения в объятиях любимой коллекционной куклы, сделанной на заказ под мини-копию меня. Лучшие игрушки, гора брендовой одежды, дом для Барби высотой с человеческий рост — у меня было все. Кроме сказки на ночь и ласковых родительских объятий.

Их заменяли многочисленные нянечки, которые надолго никогда не задерживались. Лишь повзрослев до меня дошло: почему. Да потому что все няни, присылаемые агентством, были как на подбор молоденькими хорошенькими студентами…. на которых глава семейства заглядывался уже тогда. Наверное, и сам их выбирал. Маман же серчала и выгоняла вертихвосток взашей, лепя им на прощание самые негативные рекомендации.

Дольше всех у нас проработала толстая тетка в возрасте с трудно выговариваемым армянским именем. Сносная, но сварливая. Ругалась на своем языке будто проклинала. Мне все же были милее юные девочки с неиспорченным характером. С ними поиграть хоть было можно. В общем, грустно все это. Чем не подтверждение присказки: не в деньгах счастье? Я уже тогда поняла, что счастье — это когда ты не лишняя на празднике жизни.

— Кристина, ну хоть вы проследите за ним. Он же как малое дите, — сетует мать Дениса, не желающая так легко принимать поражение и, за неимением возможности и дальше тюкать по темечку своей деточке, выбирающая меня новой целью для пламенной тирады.