Заноза для мажора

Истину глаголит мудрая женщина! Приятно осознавать, что хоть у кого-то в таком возрасте извилины в правильном русле работают.

— А меня дорогая мамочка к нему в постель так и мечтала уложить, — хвастаюсь я.

— Не может быть. Ни один родитель в здравом уме не отдаст своего ребенка этому неадекватному грубияну. Он же на девушек руку поднимает прилюдно. Прилюдно! Никого не стесняясь.

Присутствующие в зале разом оборачиваются на наш столик. Простите. Не смогла сдержать истерического смеха.

— Именно! Прям в точку подмечено! — изображаю «окей» большим и указательным пальцем. — В здравом уме точно нет. А маман запросто. Она бы меня и в рабство продала, представься возможность. Лишь бы отделаться, а если выгоду попутно получить удастся, то это вообще карт-бланш.

Мои заявления повергают интеллигенцию в откровенный ужас.

— Нельзя такими словами разбрасываться. Разногласия бывают у всех, но это не значит, что она вас не любит.

— Знаете, больше чем уверена, она уже сотни раз успела пожалеть, что не сделала в свое время аборт. Жила бы со своим проститутом спокойно и не боялась его с поводка спускать каждый раз когда я за вещами приезжаю.

— Так все дело в этом? Ребяческой ревности? Детям всегда сложно принять, что у родителей может быть личная жизнь.

Резко меняюсь в лице, становясь мрачнее сгущающихся за окном туч. Как же бесит, когда считают, что знают все лучше всех. При том, что на самом деле ни черта не знают.

— Ага. Именно в этом и дело. Снова в точку, — вилка со звоном летит в тарелку. Получается громче, чем хотелось бы. — Я просто тайно влюблена в мамкиного хахаля. Вот прям до потери пульса. Знаете, когда осознала сей факт? Когда тот зажимал меня в углу, порываясь залезть в трусы. Обожаю. И зачем съехала? У нас ведь получилась бы отличная шведская семья, — рывком поднимаюсь с места, скрипя ножками стула. — Прошу прощения, мне нужно отойти. Попудрить носик и всякое такое.

Пудриться без пудры. Чушь, разумеется. Просто необходимо банально остудиться, а то от одного упоминания Альберта в липкий пот бросает. Ненавижу, когда в ход идут намеки о том, что это якобы Я не пожелала принять нового человека в дом. А ведь все, благодаря маман, именно так и думают. У нее это любимый аргумент, которым она разбрасывается налево и направо во время своих бабских чаепитий.

Умываюсь холодной водой и долго туплю на струйку воды, льющуюся из крана, впиваясь ногтями в прохладную поверхность глянцевой раковины. Так впиваюсь, что ломаю средний. Пытаюсь ни о чем не думать, но все равно думаю. Бесполезные установки. Это как сказать: не представляй зеленую корову. И воображение такое: о, ща, погодь.

Вот и сейчас блаженная пустота отказывается поселяться в миниатюрную черепную коробочку, забитую таким хламом, что от усилий начинают ныть виски. Отвлекаюсь лишь когда с той стороны запертой двери женского туалета вежливо стучат.

— Эй, ты там в унитаз не провалилась на эмоциях? — слышу голос Дениса.

Блин.

— Да иду я, иду, — торопливо поправляю слегка поплывший макияж, убеждаясь, что реклама не обманула и тушь правда водостойкая, и с нейтральным покерфейсом покидаю укрытие. — Что, без меня к десерту велено не приступать?

— Все норм? — проницательно всматриваются в меня.

— А то как же. Высший разряд.

— Тогда почему глаза красные?

— Да у них передоз от твоей смазливой мордашки. Слишком много и слишком часто.

— Пускай привыкают. Это только начало.

— Что, не наигрался еще с тамагочи?

Брови Волкова хмурятся, собираясь на переносице.

— Поясни.

— Лучше ты. Объясни, зачем я здесь? Что ты хотел мне показать? Как выглядят нормальные семьи? Спасибо за экскурсию, но я как бы и так в курсе. Видела на картинках.

— У тебя поразительная способность искажать все до состояния маразма, — очень спокойно, а что главное, непривычно терпеливо отвечают мне. Без ерничества и подстебываний. — Ты здесь, потому что я хотел, чтобы ты была здесь. Со мной. Потому что мне это важно.

Важно ему. Ладно. Не спорю, вот на этом моменте правда екает. Не первый раз, между прочим.

— Вот когда ты отключаешь балагура, я даже начинаю тебе потихоньку верить, — признаюсь я.

— То есть, чтобы быть с тобой мне нужно превратиться в унылое скучное говнецо?

Оу.

— Да нет же. Просто…

— Просто кое-кому легче найти десятки причин, чем признать, что я тебе и так уже нравлюсь.

Эээ… Стопэшечки. Как мы так резко перескочили абсолютно на другую тему?

— Это здесь при чем?

— При всем, Волкова. При всем. Ты недоверчива, закрыта и недоступна. Живешь в ледяном дворце, который сама же выстроила и наотрез отказываешься пускать меня через порог. Только дело вовсе не в том, что это я такой вот легкомысленный засранец. Все здесь, — меня импульсивно постукивают в лоб укоряющим перстом. — Причина в целом списке комплексов, что в тебя посадили задолго до меня. Отсюда проблемы. Отсюда страхи. Поэтому ты меня отталкиваешь. Потому что боишься.

— Боюсь чего? — чувствую как внутренности сжимаются в болезненном спазме. — Отношений?

— Довериться, но оказаться снова брошенной.