Заноза для мажора

Не то что у нас: один пролет воняет санными тряпками, другой скисшим мусоропроводом, третий непотушенными в банке бычками, четвертый официально сообщает, что Маша В. — шлюха и забияка, а на пятом давно пригрето официальное место для сходок шпаны. Пустые банки с дешевым пойлом, от которого можно ослепнуть быстрее, чем окосеть, вечно стоят в ряд на подоконнике. Их уже никто и не убирает. Коллекцию собирают.

Хлопаю себя по щекам, чтобы фейс в порядок привести. Румянца добавить, невозмутимости там сверху накинуть. Типа, я так, случайно мимо пробегала. За хлебушком вышла и уехала в твой район. Дай, думаю, заскочу раз уж здесь.

Все. Вроде готова. Вот теперь вжимаю палец в кнопку. Стою, прислушиваясь, но по ту сторону баррикад нифига не слышу. Звоню опять. Тишина. Его дома нет? Прекрасно. Так даже лучше. А то еще чего доброго, решит, что я…

Скрипят ожившие в замках ключи и передо мной вырастает Денис. Вихр торчком, на лице след от подушки, глаза сонные. Кажется, я его разбудила.

— Привет, — здороваюсь первой, а то он делать этого явно не торопится.

— Ну здравствуй, свет очей моих, — широко зевают в ответ, опираясь на косяк и почесывая затылок.

Молчим. Так и будем топтаться на пороге как идиоты?

— Зайти нельзя?

— С чего бы? Заходи, конечно, — охотно пропускают меня внутрь. — Что ищешь? — Волков замечает мой забегавший взгляд, поймавший единственную неаккуратно брошенную пару мужских кроссовок. — Следы женского пребывания? — какой проницательный, блин. — Не найдешь. Я ее в шкафу спрятал вместе со шмотками. Глянь в спальне.

— Очень смешно, — угрюмо поджимаю губы. — Хорошо вчера повеселился?

— Слишком хорошо. Башка до сих пор трещит.

— Да и перегаром несет за километр.

— Есть такое. Я вчера малость переборщил. Помню самбуку, коньяк и шоты. А вот после абсента уже все смазано.

Класс.

— Пустился во все тяжкие на радостях от победы?

— Исключительно из вредности. Отвлекался, чтоб на звонки твои не отвечать.

О, как. Превосходно. Значит, меня все-таки целенаправленно игнорили.

— Решил кинуть обидку?

— Проучить.

Еще лучше.

— Рада это слышать.

— А я-то как рад был. Спасибо, что не пришла на матч.

Вот мы и подобрались к сути проблемы.

— Извини. Я хотела, но…

— Гордость не позволила? — ехидно подсказывают.

— Нет. Обстоятельства.

— Обстоятельства, — Денис словно пробует слово на вкус. И, судя по всему, на выходе остается им неудовлетворенным, потому что разворачивается на пятках и утопывает на кухню.

Слышу шорохи, после чего как ни в чем не бывало снова миновав меня, он сваливает в гостиную, заваливаясь на диван с видом распластавшегося раненого бойца. Скинув с себя верхнюю одежду, семеню следом, но не удостаиваюсь хоть каким-то вниманием.

Пока Денис валяется, откупоривая добытую в неравном сражении с холодильником бутылку минералки, я стою напротив, скрестив руки на груди. Тупая ситуация. На меня как бы злятся, но не прям чтоб очень. При этом демонстративно делая вид, что я украшение интерьера.

— Не спросишь, какие? — так и не дожидаюсь попыток продолжить разговор.

— А смысл? Захочешь — сама расскажешь. Не захочешь… Ну и не надо. Я тоже устал расшибать лбом стену. Мне казалось, у нас наметился прогресс, но, видимо, ошибся. Ты упрямо держишь меня на расстоянии, не пуская в свою жизнь.

— Это не так.

— Факты говорят обратное. Ты нужна была мне вчера. Очень. Я хотел… — замолкнув, от меня отмахиваются бутылкой. — Ай, да неважно.

Неважно? Очень важно. Что, что он хотел? Но расспрашивать, наверное, в данный момент бессмысленно.

— Прости, — вместо этого повторяю я.

— Прощу, если у тебя есть аспирин. В моей аптечке только перекись, зеленка и бинты. Но зеленка вряд ли поможет против похмелья.

Ого, да ему реально паршиво. Синька — зло.

— Время двенадцать ночи. Во сколько ж вы начали, если тебя до сих пор не отпустило?

— Начали. Закончили. Проснулись. Продолжили. Я домой вернулся недавно только. Мы ж на хате кутили.

Ага. Теперь ясно, почему в сети был.

— Чисто мужской компанией или девочки тоже были? — интересуюсь как бы между прочим, а у самой от ревности крыша едет. Готова схватить настольную лампу и зарядить в него за мало-мальски неверный ответ.

— Радость моя, это не гей-вечеринка. Естественно, были.

Мысленно делаю замах.

— Спали в обнимочку?

— Бутербродиком, — искоса поглядывая на меня, отвечает Волков. — Одна сверху, другая снизу.

— Надеюсь, это просто стеб. Напоминаю, я знаю где лежат кухонные ножницы.

— Скажу по секрету, у меня не встает по пьяни, так что будь спокойна — работает противоизменная сигнализация.

— Это обновленная информация? Или сведения еще из старых источников?

— Волкова, ты совсем дура? Хоть тресни, не помню, чтоб давал повод в себе усомниться.

Ну… Да, он прав. Вот такая я неуверенная в себе ревнивая неврастеничка. Сама понимаю, но контролировать себя не могу. Это что-то из разряда: лучшая защита — нападение. Вот и мне проще нападать, чем выдохнуть и успокоиться.