Заноза для мажора

— Согласен. Сперва условимся, что никакого кальяна и текилы-бума.

— Я же уже сказала…

— Нет. Решительно категорично стопроцентно нет. Если очень хочется работать, рассмотрим другие варианты. Вместе.

— Какие?

— Точно не те, где нужно вертеть задом перед клиентами. Это только мой зад и делиться я с ним не собираюсь. Все ясно?

— Вообще-то это мой…

Мне даже договорить не дают.

— Все ясно?

Упертый баран. Вот если здесь я начну гнуть свое, тогда точно до скандала дойдем. Правда спорить мне как раз и не хочется. Не та это тема, что достойна стать предметом для ссоры. Да и не хочу я сейчас ссориться. Хочу и дальше прижиматься к еще горячему после сна телу, согреваясь его теплом. А мне этого не дадут, пока не услышат желаемое.

— Ясно-ясно, — покорно принимаю поражение лишь бы поскорее закрыть вопрос и перейти к десерту. За сутки игнора я дико соскучилась по нему, так что так легко он от меня не отделается.

— То есть, мы друг друга услышали?

— Да-да-да! — нетерпеливо льну к нему, требуя обнимашек. И, наконец, получаю то, что так хотела.

— Вот и прекрасно, — крепко-крепко стискивают меня, опуская подбородок мне на макушку. — И раз вечера у тебя снова освободились, завтра ты совершенно свободна.

— Ну допустим… — в опьяняющем восторге нюхая его пропитавшуюся потом и достаточным одеколоном футболку, осторожно соглашаюсь.

— Значит, ты пойдешь со мной на завтрашний помпезный бомонд. Помнишь, мои предки об этом говорили.

— Эм… зачем?

— Чтобы мне не было скучно.

— Ты ж не собирался идти.

— Не собирался. Но выбора нет.

— Почему?

— А вот придешь, тогда и узнаешь.

Глава 16

Волков

Помогаю Кристине вылезти из машины так, чтобы она попутно не запуталась в длинной юбке, после чего прямой наводкой мы направляемся ко входу помпезной виллы, разместившейся на берегу Финского залива. Летом можно было оценить и ландшафтный сад, и пруд, и высыпанную галькой дорожку, потерявшуюся на пригорке, сейчас же все укрыто под тонким слоем снега и внимание цепляется разве что за грязные подтаявшие разводы под ногами. Или же я просто зажрался до такой степени, что удивить меня большим кошельком и отсутствием вкуса сложно.

Если глаз за что и желает ухватиться, то только за непозволительно вызывающее белое платье Волковой. Юбка до пола — собственно, это все, что может условно считаться в нем целомудренным. Остальное сплошные завязки, открывающие и спину, и декольте, и даже бедра.

Месяц назад я бы молча пускал слюну, теперь же хочу напялить на нее обратно ее шубу, сунутую дворецкому в прихожей. Чтоб больше никто не таращился. Это только мое и для меня. Нечего шлындать по улицам с разрезами до пупка. Дома пускай так ходит. А лучше без всего вовсе.

— Ты поэтому велела мне ждать внизу? — недовольно поправляю уезжающий на ее груди вырез. — Чтоб я не заставил тебя переодеваться?

— Это когда тебя начал заботить мой внешний вид?

— С тех пор как ты стала моей девушкой.

— А я твоя девушка?

— Смирись с этим.

— Запросто. А ты смирись с тем, в чем я хожу. Прошу заметить, я даже надела лифчик, так что претензии более чем не обоснованы. А начнешь читать мораль, в следующий раз надену то твое бикини, что ты покупал. Только его. То-то произведу фурор.

Помню я это бикини. В ящике лежит рядом с моими носками. Но надо спрятать еще поглубже. Нефиг. С этого дня только закрытые купальники.

— Ты его и так произведешь.

— Это плохо?

— Нет. Но держись на всякий случай поближе ко мне.

— Чтобы не увели? Или чтобы не приняли за эскортницу?

— А какой из вариантов тебе самой больше нравится?

— Мне нравится принт на твоей футболке. Отличная тема для ролевых игр, не находишь?

Голая девушка в шлеме штурмовика? Согласен, годная вещь, я ее купил исключительно… Стоп.

— Ловкий ход для смены темы. Молодец.

— Это не смена темы. Это такой тонкий намек, что не тебе на меня моралью давить.

— Какая мораль? Чихал я на нее. Дело исключительно в собственничестве.

— Еще лучше, но так пойдет, — наманикюренный ноготок дерзко проходится по кончику моего носа. — И чтобы в дальнейшем не возвращаться к данному вопросу, сразу обозначим правило: чем чаще упреки — тем короче юбки. Ферштейн, мой ревнивый пирожок?

Пирож… Тьфу, блин. Господи, подари мне терпения и не позволь однажды с горяча придушить эту вредину. Прекрасно догадываюсь, сколько крови она из меня высосет, прежде чем удастся хоть немного обуздать ее строптивый нрав. Нормальный человек не стал бы и связываться, но я, видимо, в душе немножко садомазо, мечтающий довести себя до больнички.

Или же тряпка, как лил мне в уши всю попойку Жук. Мол: обмяк, скис, потерял сноровку, прогнулся под телку, потерян для общества и прочие бла-бла. Как итог: с Жуковым мы все. Разосрались, да разбежались. Стеб проглотить можно, а вот когда «друг» подкладывает под тебя левых девок, чтобы запастись компроматом… ну, это как бы перебор. Я и раньше знал, что Рома с гнильцой, но в последний раз прям жесткий перегиб пошел. Последняя капля сломала водонапорную башню.