Заноза Его Величества-2

Но в облаке оседающей пыли я уже вижу её на руках у Грифа. А ещё фея, своих людей, Мону, Вабарию и ещё одну девушку, третью.

«Третью, но не лишнюю», — мелькает у меня в голове, когда я спрыгиваю с коня и бегу им навстречу.

— Даша! Девочка моя, — подхватываю её на руки. Раненую, с перебинтованной ногой, плачущую, но главное, живую. — Родная моя, — прижимаю я её к себе, — всё, уже всё. Ты со мной.

— Гош! — рыдает она, обнимая меня за шею. — Он умер.

— Кто? — замираю я, когда всё обрывается у меня внутри.

— Марк, — сотрясается её худенькое тело у меня в руках, хотя у меня от души и отлегает, что это не наш малыш. — Брин. Он умер. Зинанта его убила.

— Брин? — оборачиваюсь я к Грифу, ничего не понимая.

— Уже ничего нельзя сделать, Георг, — виновато опускает он голову.

И, может, в ком другом я бы ещё засомневался, но Гриф видел столько смертей, что я безоговорочно ему верю.

Его слова подтверждают и заплаканная Вабария, и Мона, и третья девушка, тоже вытирающая слёзы.

«Годелин», — наконец доходит до меня кто она.

— Эрмина! — резко разворачиваюсь я с Дашкой на руках, хватаясь за последнюю надежду. Как бы я не относился к Брину, если что-то можно сделать... и застываю, не веря своим глазам. — Твою мать!

На поле уже началось настоящее побоище! Воспользовавшись неразберихой, кто-то из монархов явно отдал приказ схватить моих людей. И в поднятой копытами пыли, в снопах сверкающих зелёных искр, разбрасывающих нападающих, я трудом различаю силуэт Эрмины.

— Держись! — усаживаю я Дашку на коня, укутываю в свой тулуп, хотя уже явно снова потеплело, и, вскочив в седло, пришпориваю коня и гоню что есть силы.

Нет, не к Эрмине. К Филиппу.

— Очухался? — спрыгиваю я с коня, добравшись в эту кучу явно под прикрытием фей. — Может, сейчас ты наконец прозреешь, сукин ты сын, — рывком поднимаю я бледного Филиппа на ноги с пышных колен Худышки. — Можешь, поймёшь, наконец, какую тварь пригрел, — встряхиваю его. — Твоя озлобленная сука убила Маркуса. Слышишь меня? — трясу я его как грушу.

— Маркуса? — ошарашенно озирается он.

— Да, да, Марка. И останови уже это! — едва успеваю я отпрыгнуть, когда в землю у моих ног вонзается арбалетный болт. — Что за…

Я даже успеваю обернуться, а Филипп вскинуть голову по направлению, откуда он прилетел, когда Джейн, поднявшаяся вслед за Филиппом, дёргается и толкнув Филиппа, которого закрыла грудью, начинает оседать на землю.

— Джейн!!! — это кричит Даша. И её крик, словно обладая какой-то магической силой, вдруг заставляет всё замереть.

Или это только для меня всё словно остановилось? Я вижу происходящее словно со стороны. Как в Зинанту, оскалившуюся смехом на сторожевой башне летит невиданной густоты зелёный сноп искр, что выпускает донья Росарио. Как он заставляет ведьму пошатнуться, выронить арбалет. А следом я вижу нечто, чего я никогда не видел. Силу, настоящую силу, что срывается с руки Эрмины и ударяет Зинанте в грудь.

Небо озаряется оранжевой вспышкой, от края и до края, словно на мир опустился золотой закат. А потом становится темно, как вечером, и с небес начинает лететь пепел.

Большими хлопьями и поменьше он опускается на землю, на замерших, поднявших к небу лица людей, на головы, руки, плечи.

— Джейн, — заставляет меня очнуться Дашкин голос.

— Отставить кровопролитие! Прекратить! — запоздало отдаёт команды Филипп, и пусть даже его сорванный голос в наступившей тишине звучит громко, никто и так больше не воюет.

Я присаживаюсь рядом с Дашкой, и она в отчаянии стискивает мою руку.

Дела у Джейн плохи. Стрела попала в плечо. Пробила его насквозь, раздробила лопатку и судя по количеству крови, толчками вытекающей из раны, повредила артерию или крупный сосуд.

«Твою мать! Да твою же мать!» — выдыхаю я.

— Джули, — бросив бесполезное занятие отдавать команды, опускается Филипп рядом и сжимает руку Худышки, бледнеющей на глазах и дышащей с большим трудом. — Не оставляй меня, Джули. Пожалуйста. Только не ты. Только не сейчас.

И как это ни прискорбно, но, наверно, надо дать им попрощаться. Наедине.

Я встаю, прижимаю к груди Дашку. И не знаю, что сказать. И не знаю сколько мы так стоим, обнявшись. Всё холодеет у меня в груди от ужаса, когда я думаю, что сейчас мог оказаться на месте Филиппа. И пережил ли? Смог бы я пережить это?

— Именем закона Империи Пяти Королевств, Георг Рекс Пятый, вы арестованы за нападение на императора и развязывание войны, — произносит мне в спину гнусавый голос.

Глава 83. Георг

— Что? — оборачиваюсь я, не отпуская Дашку. С десяток солдат с направленными на меня штыками испуганно пятятся, но оружие не опускают.

— Вильгельм, — устало выдыхаю я, глядя на трясущегося от страха короля Нутонга, самой маленькой и жалкой страны в составе Пяти, который, видимо, возомнил себя новым императором и решил под шумок затеять переворот власти. — Прикажи своим людям опустить оружие и отправляйтесь домой. Войны не будет.