Заноза Его Величества-2

— А эти двое, видимо, для того, чтобы я снова не сбежала?

— Да я и без них бы справился, — довольно улыбается он. — Теперь, когда знаю, что свободу выбора тебе давать нельзя.

— Ну вот что за дикарь, а? — укоризненно качаю головой я.

— Я — дикарь? — возмущается он. — Нет, вы слышали? Я в кои веки решил предложение сделать как нормальный человек. Она меня послала, а я ещё и дикарь. Станешь тут дикарём, когда только под страхом смертной казни, а иначе ты не соглашаешься. Так что не будем откладывать.

— Тиран нисчастный, — притворно дую я губы.

— Нет, я очень счастливый тиран. Но по поводу всех твоих возражений я всё же тебе отвечу, — разворачивает он меня лицом, заставляя посмотреть на себя. — Я не тороплюсь, Даш. Я не боюсь никаких соблазнов. Я вообще ничего не боюсь больше. Но я хочу, чтобы ты не просто была рядом. А однажды назвать тебя своей женой. Женой, слышишь? Матерью наших детей. Хозяйкой нашего дома. Потому что люблю тебя. Потому что ты моя. Моё всё: свет, воздух, сила, поддержка, опора, ум, честь, совесть… моя жизнь. Жизнь, которой я без тебя не представляю. Всё просто, Даш. В этом мире постоянно что-то происходит: то война, то зима, то враги, то заговоры, то голод, то болезни, но моего решения это не изменит. Я люблю тебя. И перед лицом людей и магических существ, перед ликами богов и в присутствии святого отца, с чистыми помыслами и открытым сердцем я спрашиваю тебя, Дарья Смирнова: ты выйдешь за меня замуж?

Он протягивает ладонь, на которой лежит кольцо, и ждёт. Снова ждёт моего ответа.

Так вот зачем был нужен священник, Карл и эти двое молчащих и лыбящихся истуканов. В качестве свидетелей. Чтобы впредь у меня, как минимум, не было соблазна отказаться от своих слов.

И, наверно, это очень долгие секунды в его жизни. В нашей жизни.

«Но, нет, родной мой, ты прав, второй раз за день я одну и ту же ошибку не совершу», — поднимаю я на него глаза.

— Да, Георг Рекс Пятый... — и у меня аж горло перехватывает, когда он с облегчением выдыхает и закрывает глаза. — Да, Гош, тысячу раз «да», — накрываю я его ладонь своей. Он открывает глаза. Наши взгляды встречаются. — Я выйду за тебя замуж.

И ровно в тот момент, когда он сжимает мою ладонь, с арки срывается белый лепесток и падает точно на наши сцепленные руки. А потом ещё один, и ещё, ещё…

Лепестки летят и летят, ложатся на волосы, руки, плечи, опускаются под ноги, покрывают белым ковром пол.

— Эрмина, — выдыхаю я, поворачиваясь к гобелену.

— Она благословляет нас, — кивает Георг.

— Ваше Величество, — смущённо покашливает священник, — кольцо.

— Чуть не забыл, — вытаскивает он перстенёк из-под моих пальцев.

— Подожди, но у меня же уже есть кольцо, — достаю я из кармана то, что Георг мне однажды уже подарил. Именно за ним я ходила «переодеваться». — Я всё искала удачный повод сказать, что я его тоже храню.

Глава 55. Даша

— Мы отдадим их ювелиру, — снимает Гошка своё и кладёт рядом в мою руку, — и они станут обручальными. А пока примерь вот это.

И мне так не хочется его сегодня снова расстраивать, но мамино кольцо, что он одевает на мой безымянный палец, мне большое. Да он и сам это видит.

— Орт! — разочарованно выдыхает он. И знаю, у него есть оправдания почему он не подогнал его по размеру, но они не успевают сорваться с его языка.

— Ну, наконец-то! — восклицает где-то у меня над ухом Карл. — Думал, так и проторчу здесь всю ночь без дела. Пиано! — осыпает он снопом зелёных мою руку и не дрогнувшего священника. — Обращайтесь! — с гордым видом засовывает в ножны свою мелкую шпажку, когда тонкий ободок с голубым камнем по центру, плотно обхватывает мой палец.

И рука у меня дрожит, когда, согнув её, я предъявляю моему упрямцу украшение. И мой король после всех волнений этого дня наконец довольно выдыхает и вот сейчас, вижу, действительно полноценно, убедительно счастлив.

— Я ведь могу поцеловать свою невесту? — поднимает он моё лицо за подбородок.

— Да целуйте уже, Ваше Величество, целуйте, — улыбаясь, подсказывает Гриф.

— Пора бы уже, — поддерживает его Барт, переступив с ноги на ногу.

— Я даже отвернусь, — сотрясает арку Карл, осыпая нас новым градом лепестков.

— Не слушай их, — шепчет мой король, прежде чем накрыть мои губы своими, но эти сволочи всё равно свистят, улюлюкают, хлопают в ладоши. В общем, мешают как могут, потому что мы ржём вместо того, чтобы целоваться.

— Так всё, пошли все вон отсюда, — бросив безнадёжное в таких условиях занятие, выгоняет их Георг. — Благодарю вас, святой отец! — пожимает руку священнику. — Карл, не вздумай лететь сам. Гриф, проводите его до самого дома.

А потом поднимает меня на руки.

— Да куда уже я денусь с подводной лодки, — обнимаю я его за шею. — Ни к чему снова так напрягаться, Гош.

— Нет, я тебя сюда принёс, я тебя и унесу, — выходит он в дверь со мной на руках.

И упрямо несёт вниз по лестнице. И даже в карету, пригнувшись, вносит меня на руках. И опускает не на ледяное сиденье, а так и оставляет у себя на коленях.

— Что написано на этом кольце? — кручу я блестящий ободок одного из парных колец, что остались у меня.