Заноза Его Величества (СИ)

«Вот, хоть перестал быть похож на истукана», — оцениваю, как он скорчился. И показываю на своё лицо: — Из-за этого?

— Возможно, — вздыхает он. — Он был зол и так, а я сглупил и ещё спросил про Маргариту. И он не разрешил.

— Ты спросил у короля можно ли тебе сводить девушку на «уличные бои»? Если я правильно понимаю значение этого слова.

— Вы правильно понимаете, — остаётся всё таким же непроницаемым его лицо. — Но она собственность короля. И я не имею права, ну в общем, это вы тоже понимаете.

— Не понимаю. Я же её отпустила. Хоть ты меня и не спрашивал. Но я поняла, по её разговорам, что ты хотел её пригласить и я не стала заставлять тебя кланяться. Ты всё же мужик.

— Я мог лишь пригласить её провести со мной вечер, но не больше.

— Не больше без его согласия? — открываю и закрываю я рот, но слов не нахожу. — И он сказал «нет», словно она всё ещё принадлежит ему?

— Она и принадлежит, миледи.

— И он может распоряжаться ей как вздумается? Как вещью? Как… — на ум приходят только самые отвратительные слова, которые даже мне стыдно произнести при генерале вслух.

— Так точно, миледи, — стоит Барт, словно кол проглотил.

— Ладно, я всё поняла. Тогда будите фея, седлайте лошадей, и возьмите лопату, генерал. Встретимся в конюшне.

— Мы куда-то едем?

— Да, Барт, червей копать, — уже потрошу я свою сумку, доставая джинсы, кроссовки. — На рыбалку пойдём, на этого, на… судака.

— А фей тогда зачем? — хлопает он глазами в явном замешательстве.

— А чего он спит? Весь замок проснулся, а он спит. Непорядок, пусть поднимается, — выпроваживаю я генерала.

Вот гад этот Гошик. Я его, значит, на ноги подняла, ведьме душу за него продала, бульон ему наварила, морду лица под удар подставила, абсентом упилась до икоты, а он мне фиг-вамы рисует?

«Вот вернусь домой, в свой уютненький мирок с биде и работающим полотенцесушителем, посмотрю, как ты тут без меня попляшешь!» — и, надвинув на глаза капюшон толстовки, выхожу в ночь.

Глава 43

То ли с пьяных глаз всё и правда трын-трава. То ли беруши помогли. Или, может, ведьма сняла свою сигнальную систему. Также не исключено, что абсент у них тут помогает «от всего». Только всё оказалось не так страшно, как я себе представляла копку крокусов.

Крокусов, крокусов. Хотя слегка перепуганный генерал сначала на полном серьёзе выбирал из сырой почвы червей. Чем неслабо повеселил нас с Карлой. Да и злому Мёртвому лесу, наверно, пришлось несладко: такой хохот, да ещё ночью, он вряд пережил без моральных потерь.

Так дружно и весело мы и добыли с десяток светящихся фиолетовым луковиц. Припрятали их на конюшне, прежде чем вернуться в замок.

И Барт обещал лично уложить их согласно моей инструкции в плошку с влажной землёй и собственноручно отвезти в ледник мадам Тюсси и обо всём договориться.

Проветрившись и сделав пометку в календарике, что уже суббота, я уснула без задних ног, даже не справившись вернулось ли Его Самовольное Величество.

И удивление моё оказалось даже похлеще похмелья, когда он лично заявился с утра, ещё и с завтраком.

— С добрым утром! — как ни в чём ни бывало раздёргивает он шторы и, поморщившись, открывает окно. — Тебе надо меньше пить, — рассматривает пустую бутылку из-под абсента со скрученной бумажкой внутри.

«Ну надо же! Работает этот бутылочный телеграф!» — натягиваю я одеяло. Дует из окна как в вытрезвителе.

— Тебе ещё нельзя вставать, — хмуро слежу я за его бодрыми передвижениями. — Только не выкидывай бутылку! — и убедившись, что, многозначительно хмыкнув, он всё же ставит её назад на стол, тяну одеяло ещё выше, укрываясь с головой и не теряя надежды выспаться.

— Можно мне вставать и даже нужно, — садится король рядом на кровать. — Поедешь со мной?

— Куда? — немного поколебавшись, высовываю я любопытный нос.

— Обычно я называю это охота, но сегодня это просто прогулка по лесу.

— Надеюсь, не по Мёртвому?

— Наслышан о твоих подвигах, — встаёт он и подаёт мне руку, — но нет.

— Что ты делаешь? — замираю я, когда он перехватывает меня за талию и поднимает. — У тебя разойдутся швы!

— Не знаю, что за хлюпики тебе попадались в твоём мире, — зарывается он носом в ворот пижамы, — но у нас это даже за рану не считается. Так, царапина.

И не то, чтобы мне нечего ему ответить про то, как он чуть не отправился к праотцам из-за этой царапины, но он выглядит таким счастливым и безобидным этим утром, что мне просто не хочется портить такое начало дня ни упрёками, ни расспросами, ни выяснением отношений. Хоть есть мне о чём у него спросить. И что выяснить.

— Обязательно рядиться в ваши платья? — с тоской смотрю на брошенные джинсы.

— Одевайся как тебе будет удобно. Ты же со мной.

— То есть с тобой приличия соблюдать не обязательно? — начинаю я расстёгивать пижаму, но он и не собирается уходить.

— Со мной ты можешь делать всё, что угодно, — ведёт он пальцами по ключице, по оголённому плечу. — Но только со мной.

— Ты какой-то странный, Билли, — прищуриваюсь я, ожидая подвох. — У тебя пофигтрянка?

Но Его Невозмутимость подтягивает меня за шею и вдыхает запах волос. Прямо постанывая от удовольствия.