Заноза в Жаднице (СИ)

Деймор дрался сразу с двумя высшими, и как дрался! Меча у него не было, но он сам казался совершенным орудием смерти, за молниеносными и отточенными движениями которого не поспевал следить глаз. Он крутился, прыгал, пригибался, наносил руками и ногами удары, наверняка смертельные для человека, – но вампиры с хрустом сращивали сломанные кости и снова устремлялись в бой. Хорошо хоть, и на Корвине все заживало почти мгновенно.

А наверху по-прежнему слышался визг, рычание и грохот. По-видимому, пришло подкрепление в виде оборотня. Эх, на пару бы секунд раньше...

Я шагнула вперед, и в это мгновение Таллос, извернувшись, швырнул деймора на пол и прыгнул ему на грудь, метя клыками в горло, а его сестрица нависла сверху, ища, куда бы засадить свои когти.

– Корделия! – крикнула я, и, когда вампирша вскинула голову, на ходу метнула в нее кинжал. Клинок по самую рукоять вошел в ее плечо, и, заорав от боли, она выдернула его, отбросила в темноту, а затем, пошатываясь и истекая кровью – зачарованная сталь знала свое дело – устремилась ко мне.

Несмотря на полученную рану, двигалась вампирша нечеловечески быстро – я едва успела уклониться от ее когтистой пятерни, вжикнувшей в паре миллиметров от моего горла. Зарычав, Корделия занесла надо мной вторую руку, но вдруг с визгом подскочила и завертелась вокруг себя, как веретено, пытаясь стряхнуть вцепившуюся ей в зад... Облачко. Собачонка сжала челюсти со свирепостью бойцовского бультерьера и разжимать их добровольно явно не собиралась. И как только она здесь оказалась? Неужели следовала за нами от самого замка?

Понимая, что вампирша сейчас просто вспорет храброй дурынде брюхо, я бросилась вперед, но тут от провала в потолке в нашу сторону метнулась стремительная тень, и Корделию смело пепельно-белым вихрем.

Мариан!

Я отвернулась, не желая смотреть, как оборотень рвет твари глотку, увидела, как Корвин дотянулся до лежащего на полу кинжала и вонзил его в грудь Таллосу, оглянулась на Малу, как раз отвесившую очередной тумак целителю... и окаменела при виде бесшумно приоткрывшейся двери в темницу Кромулуса. Крик замер в горле, тело от страха на мгновение утратило способность двигаться, и я могла лишь беспомощно наблюдать, как из образовавшейся щели высунулась иссохшая когтистая рука, больше напоминающая лапу какого-то монстра, и схватила того, кто оказался к ней ближе всех – то есть, Флориана. Целителя со страшной силой втянуло во мрак темницы, откуда спустя мгновение донесся короткий вопль ужаса и боли, а затем я отчетливо услышала громкий хруст и влажные чавкающие звуки.

Владыка Тьмы проснулся и жрал своего слугу, так жаждавшего обрести бессмертие.

Дальнейшее завертелось бешеным водоворотом. Массивная дверь с грохотом распахнулась, и весь проем заполнила мощная человекоподобная фигура со сложенными за спиной кожистыми крыльями. Позади меня что-то предостерегающе крикнул Корвин, испуганно ахнула Мала, и краем глаза я заметила бросившегося вперед белого волка...

Мариан не успел. Никто не успел ничего предпринять.

Кромулус, на лице которого неистово горели жуткие красные глаза, пригнулся, одним прыжком добрался до меня, сгреб огромными когтистыми руками и, хлопая крыльями, стрелой вылетел в дыру над саркофагом. Я лишь мельком увидела разбросанные по склепу тела низших и потеки крови на стенах и полу, а затем древний резко взмыл вверх, прямиком к витражному окну в потолке. Удар – и нас осыпало градом разноцветных осколков, а спустя миг и склеп, и кладбище остались далеко внизу, и Кромулус понес меня, оглушенную и задыхающуюся в крепкой хватке его рук, в сторону угрюмо темнеющего на фоне ночного неба лесу.

Глава 14, часть 2

* * *

Посадка вышла жесткой – меня просто швырнули на поросший мхом и колючей травой пятачок земли, вокруг которого стеной стояли мрачные деревья и непролазный кустарник. Перевернувшись на спину, я кое-как села, выплюнула попавшие в рот сухие травинки и со стоном выдернула застрявший в плече осколок стекла. Затем ощупала лицо – кожа была липкой от крови, но все ссадины и порезы уже затянулись – и только потом огляделась, ища взглядом вампира.

Он стоял поодаль, ко мне спиной, сложив громадные кожистые, как у летучей мыши, крылья. Рослый, мощный, мускулистый. Из одежды на нем были одни рваные штаны, и алебастрово-белая кожа на рельефном торсе, казалось, мягко сияла в серебре лунного света. Длинные черные волосы спутанными волнами ниспадали ему на плечи, а когда он повернулся, небрежно стряхивая с себя многочисленные осколки витража, и взглянул на меня, я увидела, что глаза у него ярко-алые, как пионерский галстук. Они больше не светились, но все равно оставались до дрожи пугающими – и это при том, что его лицо обладало поистине божественной, безупречной красотой. Надо же, а в темноте крипты оно показалось мне мордой демонического зверя...