Занудное попаданство: На север

— Огль Горный, Ротод из рода рассекающих яков и Тамар. Сеньор Ива, — обозначил кивок головой Огль, — позвольте поинтересоваться, на каких условиях вы, со своими соратниками, решите отказаться от вашей затеи?

— О, условия достаточно просты. Лошади, все что есть в сумках, вся бронь с оружием, кошели и прочие ценности.

Неожиданно Ротод махнул рукой, и раздался металлический звук. Ива не стал дожидаться, и кинулся на Огля, но тут же получил пару мелких камней в колени, отчего скорость его упала. Как там говорится, в критической ситуации ты не поднимешься до уровня своих ожиданий, а упадешь до уровня своей подготовки? Эту истину я осознал когда на меня выскочил чуть ли не моего возраста парнишка в кольчуге явно не по росту. Вот его топор был как раз самым обычным инструментом, а не профессиональным оружием. Руки мои довольно уверенно парировали удары топора щитом и, неожиданно для меня, нанесли удар. Парень закричал от боли, а я увидел кровь на его боку. Я что хотел его убить? Но он же человек. Живой, мыслящий. Это же, ну, личность. А как же «не убий»? Я в последний момент отвел свой меч в сторону, отчего пропустил неумелый удар по голове. Шлем выдержал, но зрение помутнело, и я осел на землю.

Следующее что я увидел, было сердитое лицо северянина, когда он сдернул с меня шлем.

— Gnilchawchs? — сплюнул он, после чего бросил шлем рядом со мной, и ушел куда-то в сторону.

С трудом повернувшись на бок, я опустошил желудок, после чего чуть не расцарапал себе губы грубой боевой варежкой. Похоже у меня сотрясение. Поднявшись я сфокусировал взгляд на движущейся фигуре, и понял, что это Ротод, который знакомым топором рубит ветки. Вокруг лежало несколько трупов, а чуть дальше, привалившись к камню, сидел Огль. Кони наши стояли еще дальше. Привязанные к еще одному дереву, обеспокоенно озирались и прядали ушами. В голове шумело, и зрение то расплывалось, то становилось болезненно четким. Стараясь не смотреть на трупы я сел рядом с Оглем, баюкающим левую руку.

— Что произошло?

Фехтовальщик неодобрительно посмотрел на меня, после чего болезненно скривился.

— Я слишком на тебя положился.

— В смысле?

— Я видел начало твоего боя, ты не мог ему проиграть.

Он кивнул головой в сторону, и я посмотрев туда увидел своего недавнего противника. Мёртвого. Меня опять стошнило, но на это раз прежде чем вытереть рот я снял варежку. Огль дождался когда я смогу его слушать.

— Так что это я должен спросить тебя, что произошло?

— Он струсил, — ответил подошедший бугай, и начал прилаживать шины к руке Огля, не обращая на его болезненные вздохи, — я видел. Он мог uz edot neckah этого разбойника, и помочь нам. Но вместо этого получил по голове, и этот ckasckaerd набросился на rerhel со спины. Stchin!

Последнее было явно ругательным словом, и обращено ко мне. Я же не знал что сказать. Я явно накосячил, но не понимал где. Точнее понимал, но не принимал этого. Понимая что сейчас провалюсь в истерику, я отключил эмоции и сделал то, что должен был сделать еще давно, направил ману в голову. Стало немного легче, но истерика накрыла тело ещё быстрее. Меня трясло, слёзы текли ручьём, но это не мешало думать. Думать много и быстро, и я нашел только одно решение. Я встал на колени и начал молиться. Не о чём-то конкретном, а просто. Не знаю сколько раз я по кругу прочитал те немногие известные мне молитвы, но когда я встал, я знал одно. Может я и не поступил правильно, но я не совершил самой большой ошибки. Я никого не убил.

Спутники мои устроились в стороне и о чём-то говорили поглядывая на меня. Я же подумав взял валяющийся рядом многострадальный топор парня, с которым сражался, и отойдя в сторону, начал рубить им дёрн, а потом и копать. Моё поведение явно выбилось из всех ожиданий моих спутников, и они через какое-то время подошли ко мне.

— Тамар, а что ты делаешь?

— Могилу, — ответил я.

Меня все еще трясло от избытка всяческих гормонов, в голове шумело, но я продолжал копать. Рубил топором землю, и выгребал ее руками.

— Tckurrev, — со странной интонацией произнёс Ротод.

— Не похоже, возразил Огль, он вполне понимает что делает. Это мы его не понимаем.

На это северянин махнул рукой и вернулся к лошадям, готовя там место для обеда. Горец же остался смотреть за мной. Когда я углубился сантиметров на пять по всей площади два на два, а именно столько я наметил на четыре тела, он заговорил.

— Почему ты не убил его? И не говори что не смог. Я видел как ты начал бой. Твое тело действовало само. Ротод рассказал что было. Ты специально остановился.

— Да, — ответил я продолжая свою работу.

— Что, «да»? — не понял меня Огль.

— Да, я остановился специально.

— Почему?

— Потому, что убивать нельзя.

— Почему нельзя?

Я остановился и посмотрел на Огля.

— Просто нельзя. Он так сказал, — я продолжил копать.

— Кто?

В местном языке не было слова Бог, поэтому я сказал иначе.

— Главный дух. Тот которому поклоняется мой орден.