Занудное попаданство: На север

— Вы спали наверху, а мы сидели внизу и думали как этого избежать. Ты помнишь что я сказал тебе на твой вопрос почему он уплыл один? — спросил Огль, и не дожидаясь ответа продолжил, — я сказал что тебе тут не выжить. Ротод тогда сказал что тебя тут убьют. И если бы не он, ты был бы уже мёртв, ну или был бы мёртв завтра, или через день, два, три. Когда бы там до тебя дело дошло.

— Но! — Начал было я.

— Помолчи! Я не закончил! Проблема не в том что ты был бы мёртв. Проблема в том, чем Ротод пожертвовал чтобы тебя спасти.

Это снова было неожиданно, и выбило из головы все аргументы.

— Ты знаешь как устроен великий совет севера? — вдруг спросил Огль, и сам себе ответил, — конечно нет. Он длится пять атнивок. Завтра, в первый день совета, будут подаваться заявки на рассмотрение спорных вопросов от кланов. Заявок будет не много, Кланы предпочитают решать вопросы сами, иначе это проявление слабости, а слабых на севере не любят. Но вопросы будут сложными. Поэтому три дня совет будет искать решения которое удовлетворит большинство, а если не найдут, на пятый день будут судебные бои между бойцами кланов. На вторую атнивку всё повториться, но будут решаться вопросы домов. Таких будет больше, рода состоящие в домах будут обращаться к своим кланам, которые на прошлой атнивке доказали в тех или иных вопросах. В общем это будет проще, но по времени не быстрее, и самые слабые дома, могут остаться со своими проблемами наедине. Но это для севера нормально, слабые тут не выживают. Догадываешься что будет на третьей атнивке?

— Рода? — предположил я.

— Да, рода. Чем многочисленнее род, чем он сильнее, тем раньше будет рассмотрен вопрос этого рода. А Ротод — последний из рода.

Я только сейчас начал понимать какие низкие были шансы у нашего здоровяка добиться справедливости. А еще, когда он подал бы заявку, об этом узнали бы «тоталитарной» фракции, как я её назвал. Род костяной секиры, род седой волны и иже с ними. А они наверняка отслеживают кто с кем собирается устроить разборки. А дальше как с ядерным взрывом в конце бриллиантовой руки. Пока серый камень будет отстаивать союзников, он не будет обращать внимание на другие проблемы. И для этого всех «своих» будут подталкивать в начало очереди, а «чужих» стараться убрать насовсем. И если с родами где осталось хотя бы два-три человека это сложно сделать незаметно, то последний из рода — это по сути мишень. Как говорится нет человека — нет проблемы. Огль терпеливо ждал когда я обдумаю это, и крутил эти мысли пока не задал простой вопрос.

— А при чём тут то, что я попал в сингнафет?

— Один из предков Ротода однажды совершил нечто невероятное, что спасло от полного уничтожения, или сильного ослабления несколько родов, принадлежащих пяти разным кланам. Если бы он выжил, его бы ждала слава, и он смог бы много чего сделать для народа севера, и для своего рода. Но он при этом погиб. И в этом случае, роду выдаётся некая, назовём это компенсация. Очень редкий знак. На подобии тех, что выдал нам пронзающий рог или дал Ротоду Колк. Он называется зарок кланов. Заметь, не домов, не родов, а кланов. Использовать его может только глава рода, и только один раз. Он может отдать его вместе с любой своей просьбой любому жителю севера, и если эта просьба не несёт угрозы людям, тот должен выполнить эту просьбу, даже если умрёт сам. Иначе — бесчестье упадёт не на него, на весь его клан. Ротод хотел отдать этот знак, чтобы его заявку в совете рассмотрели одной из первых.

— Хотел? — не понял я, точнее начал понимать, но не хотел.

— Он сказал, что за обрубленные пальцы, торговцу было мало виры, но ты здесь. Свободный, не избитый, и с целыми руками и ногами.

— Так значит…

— Да.

Мы молчали. В голове был сумбур. Я конечно называл Ротода другом, но отдать ради меня чуть ли не единственный шанс посетить могилы родственников и восстановить честь рода, в его понимании. А я знал что это для него значит.

— Почему он мне ничего не сказал?

— Он сказал всё ещё тогда, в ночь перед своим отплытием. Он сказал что твой великий дух заставит тебя нарушить уклад, и при этом ты будешь прав. Только вот знаешь что он не понял, и что я скажу тебе, — Огль наклонился вперёд и упёрся в меня тяжелым взглядом, — ты это делаешь не ради своего великого духа, а ради себя.

Сказав это он встал и вышел, а я остался неподвижным. В голове был только ужас и омерзение к себе. Огль был прав. Как я раньше мог не замечать этого? Я же сам постоянно говорю, что все люди эгоистичные ленивые идиоты. Почему я забыл что и я такой? Да страдал человек и я помог, и я хотел помочь не смотря на жертвы со своей стороны., но я забыл что я жертвовал не только собой. Да, мне всего десять местных лет, я ещё не взрослый, но от меня уже зависят другие люди. Почему я забыл об этом? Почему я вдруг озаботился миром во всём мире, забыв про мир вокруг себя?

Примерно с такими мыслями я сидел в комнате до самого вечера. В какой-то момент в голове стало пусто. Мне не хотелось ни есть ни спать. Наверное Ротод дошёл до этого состояния ещё до того как прийти за мной.