Занзабуку

У меня было представление, что большинство диких животных нападают на человека, только когда они ранены, находятся в безвыходном положении, защищают детенышей или когда их долго раздражают. Эти слоны мирно кормились, срывая хоботом пучки травы и отправляя их в рот. Я, конечно, знал, что без крупнокалиберного ружья мне несдобровать, если они бросятся на меня.

Снимать дикое животное, особенно крупным планом с близкого расстояния, нередко гораздо опаснее, чем охотиться на него с ружьем. Бывают также раздражительными дикие слоны, которые атакуют без всякого повода; но они встречаются реже, чем буйнопомешанные среди людей. Теория вероятностей, или закон средних чисел, говорила о том, что мне не грозит опасность. Поэтому я стал подбираться к слонам, стараясь, чтобы они меня не учуяли. Недовольный Цезарь следовал за мной, пока мы не оказались примерно в ста пятидесяти ярдах от зверей. Через телеобъективы я получил отсюда хороший снимок, и мы без приключений вернулись к автомобилю. Я был доволен, но Цезарь хмурился. «Не беспокойся, Цезарь, — сказал я, — я не собираюсь глупо рисковать, но, с другой стороны, не собираюсь упускать хороший случай только из-за того, что нет стопроцентной уверенности в безопасности. Я за разумный риск ради стоящей цели, но против пренебрежения осторожностью».

Но это не убедило Цезаря. Он стал приводить примеры, когда охотников убивали слоны или другие животные. «Вы, наверное, слышали историю Карла Экли, — сказал он укоризненно. — Это же счастливая случайность, что он не был убит».

Ну конечно, я слышал. Только благодаря почти невероятной удаче известный натуралист спасся от слона в бамбуковых чащах горы Кения, и этот случай стал классическим «африканским приключением». Когда громадный зверь бросился на него, Экли схватился за бивни и изо всех сил потянул их вниз. Вместо того чтобы пронзить человека, они воткнулись в землю, но огромная голова слона нависла прямо над Экли. Он оказался зажатым между бивнями, погружавшимися в землю. Еще миг, и он был бы раздавлен. Но, к счастью, клыки наткнулись на камень или на толстый корень и перестали погружаться дальше. Слон, давивший на бивни, перевалился через лежавшего на земле человека. Экли потерял сознание. Слон гневно поднялся на ноги и повернулся для нового нападения. Но человек казался мертвым, и слон удалился. Местные жители, сопровождавшие Экли, поспешили к нему и оказали первую помощь.

«Конечно, я знаю, что слон может броситься, — сказал я Цезарю. — Но я же хочу только снимать. Экли нужны были опытные экземпляры. Он хотел поймать слона, долго преследовал зверя и разозлил его. Насколько мне помнится, слон оказался умным, сделал круг и атаковал Экли сзади. Но я-то не собираюсь долго беспокоить слонов. К тому же мне сказали в Кампале, что, если человек прижмется к дереву и не будет двигаться, слон пройдет мимо, не заметив его. Разве это не правда?»

«Может быть, — ответил Цезарь. — Но где здесь деревья?»

Я окинул взглядом покрытую травой равнину и понял, что Цезарь выиграл очко. Тогда я вспомнил историю велосипедиста, который катился с крутого холма и внезапно увидел перед собой на дороге слона. Велосипедист не мог остановиться, стал звонить, и слон отступил в кусты.

«Возможно, — сказал Цезарь, — но все же…»

Он не договорил фразу и указал на следы слона, тянувшиеся рядом с дорогой. Я удивился тому, насколько они были невелики для такого большого животного. Слон без груда вытаскивает из глубокой грязи свои ступни. Они расширяются под его тяжестью и сжимаются, когда он их поднимает.

К заходу солнца мы добрались до Форт-Портала, центра кофейных плантаций. Мы остановились в гостинице «Бусирасагама». Нас предупредили, чтобы мы не обращали ночью внимания на странные звуки — в окрестных лесах много обезьян колобус[7], и они очень любят поболтать друг с другом по ночам. Они долго не давали мне спать, а только я задремал, хозяин гостиницы разбудил меня и пригласил взглянуть на самый высокий пик хребта Рувензори — гору Маргарита. Зная, что горы часто на целые недели скрываются в облаках, я поспешил на веранду гостиницы.

И опять, как уже было много раз, Африка поразила мое воображение. Я был всего на полградуса к северу от экватора, и для меня он означал то же, что и для большинства людей: раскаленные пески или густой тропический лес. Но то, что я увидел, напоминало Альпы или Гималаи. Из огромной массы земли вздымались неправдоподобно величественные пики, достигая в высоту больше пятнадцати тысяч футов. Маргарита, один из двух пиков горы Стэнли, возносила свой сверкающий шпиль в небо на высоту 16 814 футов, выше всех соседей. Ее вершина была покрыта снегом и льдом и казалась ярко-розовой в лучах восходящего солнца.