Занзабуку

Я долго стоял, глядя в бинокль на Рувензори — Лунные горы, как их в древности называл Птолемей, никогда их не видевший. А может быть, он все-таки видел? Я подозреваю, что тысячи лет назад люди знали гораздо больше, чем мы предполагаем. И нам не стоит кичиться своим превосходством только из-за того, что их наследие было предано забвению и нам потребовалось столько времени для открытия уже открытого. На картах Птолемея в центре Африки показан горный хребет и стекающие с него истоки реки Нила. Еще до Птолемея древние греки считали, что Нил начинается из озера, которое питают снега. Позднее эту идею подхватили арабские географы.

Но много веков и даже еще семьдесят пять лет назад это считалось сущей ерундой. Горы с вечными снегами на экваторе? Ледники в сердце тропической Африки? Чепуха. Античные мифы и легенды. Когда африканцы рассказывали первым белым исследователям о покрытых снегом вершинах в центре континента, их слова не принимались всерьез и считались лишней иллюстрацией невежества этих людей. Стэнли провел несколько недель у подножия Рувензори, закрытых облаками, и не знал, что рядом горы. Позднее он все же их увидел, видели и другие, и наконец в 1906 году на Рувензори было совершено первое восхождение.

По высоте в Африке впереди гор Рувензори стоят только Кения и Килиманджаро, но, в отличие от Рувензори, они вулканического происхождения, так же как и хребет Вирунги. Рувензори же — гигантский горст, поднятие горных пород, которое произошло, когда образовались африканские расселины. Большая трещина в земной поверхности начинается в центре Африки и идет с многочисленными ответвлениями на север, до Малой Азии. Красное море — часть ее, так же как, вероятно, и залив Акаба, Мертвое море, Иорданская долина и Галилейский залив.

В Центральной Африке расселина делится надвое: к востоку отходит Великий грабен, к западу — грабен Альбертины. Каждый из них — глубокая корытообразная впадина шириной иногда до сорока миль, стиснутая между двумя обрывами высотой в тысячу футов и более. На пне впадины плодородные земли, прекрасные озера, действующие и потухшие вулканы, и над всем этим господствует огромная глыба — Рувензори.

Существует три теории образования разломов земной коры (грабенов). Первая считает причиной этого опускание части свода земной коры, вторая — континентальный дрейф или стремление части континента отделиться, третья — сжатие и выпячивание поверхности по обе стороны равнины. Каково бы ни было их происхождение, африканские грабены считаются одним из самых живописных и красивых уголков земного шара. В то же время они затрудняют продвижение цивилизации. Первая железная дорога в Восточной Африке доходила до обрывистого склона долины, кончалась там и снова появлялась уже на тысячу футов ниже, на дне впадины. Пассажиры и грузы спускались по канатной дороге. Конечно, со временем инженеры решили эту проблему, проложив серпантины, так же поступили и строители шоссе.

На склонах Рувензори нашло приют множество редких животных и растений. Там живут слоны, буйволы, шимпанзе, дикие кабаны, многие виды антилоп и обезьян; леопарды встречаются даже на высоте тринадцати тысяч футов. В горных тропических лесах растут бамбук, пальмы, крупные папоротники, лютики, маргаритки, фиалки, гигантские лобелии высотой двадцать футов и зеленый мох толщиной восемнадцать дюймов, через который приходится просекать себе дорогу, чуть ли не туннель. На Рувензори много глубоких пещер, стремительных горных потоков, питаемых ледниками и красивыми каскадами ниспадающих по многочисленным уступам.

Искушение побывать на Рувензори оказалось велико, но я не умел лазить по горам. Для настоящего обследования Рувензори потребовалось бы много людей, оборудования и время. Я не мог тратить время на восхождение, потому что в этом первом путешествии в первозданный мир мне хотелось увидеть многое — пигмеев, великанов, рыбаков, охотников, разных животных, в том числе и тех, которых нет на Рувензори. Там не живут и гориллы, а их-то мне больше всего не терпелось увидеть.

Итак, мы покинули Форт-Портал и направились к границе Конго, огибающей Рувензори с юга и запада. Через полчаса мы заметили у дороги группу африканцев банту, и я почувствовал себя вознагражденным за отказ от восхождения. Все африканцы были намного ниже среднего роста.

«Пигмеи?» — с надеждой в голосе спросил я Цезаря.

«Баамба, — ответил он. — Помесь пигмеев с банту. Они подпиливают себе зубы, чтобы заострить их».

Мы остановились и немного побеседовали с баамба. К моему восторгу, Цезарь довольно легко объяснился с ними.

Через несколько минут после разговора с баамба я убедился, что нахожусь в Африке, — Цезарь снял одну руку с руля, шлепнул себя по шее и сказал: «Цеце». У меня засосало под ложечкой, но Цезарь казался не слишком встревоженным. «Следите за ними, — сказал он. — Их всегда можно отличить по крыльям, которые перекрывают одно другое, как лезвия ножниц».