Занзабуку

Когда жена родит первого ребенка, муж должен опять преподнести подарок тестю. Даже если она не родит по истечении года, но молодые живут счастливо, муж все равно должен добавить что-нибудь к выкупу за невесту. Если же жена окажется бесплодной или юная пара убедится в неудаче брака, пигмей может вернуть жену ее отцу и получить назад заплаченный за нее выкуп. Но «развод» затрудняет то, что ведь есть еще одна пара новобрачных, которые, может быть, не захотят расстаться.

Таким образом, хотя брак пигмеев можно назвать «пробным», очень веские причины способствуют его прочности. Только в случае полного бесплодия жены никто не будет протестовать, если муж вернет ее отцу или возьмет себе вторую жену.

Все это звучит по-деловому, кратко и сухо. Но пигмеи знают и настоящую любовь. Обычно личная симпатия при браке имеет не меньшее значение, чем хозяйственные соображения. А иногда любовь оказывается сильнее всего. Если влюбленные не могут устроить свой брак согласно требованиям системы кичуа-кичуа или если юноше нечем платить выкуп, он с согласия невесты похищает ее. Отец девушки пускается в погоню и приводит дочь обратно. Но юноша, если он достаточно настойчив, снова похищает ее.

После третьего или четвертого похищения родители юноши и девушки, убедившись в глубокой любви своих детей, договариваются между собой и откладывают «обмен» на будущее. Бедный юноша может вместо выкупа некоторое время жить в деревне девушки и работать и охотиться вместе с ее семьей, пока он не выполнит своих обязательств. Но такие случаи редки.

Даже прожив счастливо много лет с мужем, пигмейка сильнее привязана к своему роду, чем к роду мужа. Она, так же как и ее муж, знает, что ее родители в любое время с удовольствием примут свою дочь, и это ограничивает власть пигмеев над женами. Время от времени пигмей напоминает своей жене, кто глава семьи. Но если он бьет свою жену слишком сильно или слишком часто, или изменяет ей, или не добывает ничего съестного, или плохо обращается с детьми, пигмейка может бросить мужа и вернуться в родную деревню. Там ее с радостью примут и защитят от преследования, если только она не бросила мужа из-за пустяковой причины. В противном случае ее отошлют назад. Но обычно жена не бросает мужа без веских на то оснований.

Покинутый муж оказывается в незавидном положении. Его семья остается без главного работника, который сооружал хижины, собирал хворост, приносил воду, собирал съедобные растения, готовил пищу, смотрел за детьми, помогал ему ставить сети. Очень скоро он убеждается, что жена крайне необходима, и отправляется за ней. Он может добиться ее возвращения, заплатив дополнительный выкуп семье жены и пообещав исправиться.

Я слышал, что отдельные неразборчивые семьи, пользуясь этим обычаем, «доят» мужчин соседних деревень, заставляя своих девушек регулярно убегать от мужей. Но, как правило, этим обычаем не злоупотребляют, и он служит только сдерживающей уздой для слишком суровых и властных мужей.

Но вот солнце опустилось за верхушки деревьев, а еще примерно через час вернулись охотники с добычей: один из них нес убитую обезьяну, другой — змею, а трое — молодую антилопу. На большой поляне зазвучал смех, и я знал, что веселятся на всех соседних прогалинах, где разместились пять сотен моих друзей. Я невольно подумал: через несколько дней поблизости не останется дичи.

Пигмеи поделили добычу согласно правилам, действующим, вероятно, уже много сотен лет. Лучший кусок получил охотник, нанесший зверю решающий удар. Другой кусок мяса бросают в лес в дар духам. Если охотник, поразивший жертву, пользовался чужим луком, владелец его также получает лакомый кусок. Отдельно награждается владелец охотничьей собаки, если она участвовала в охоте. Затем берут свою долю другие охотники, а за ними отдельные члены семейной группы.

Перед ульеобразными хижинами зажглись костры, женщины и девушки занялись приготовлением ужина, а мужчины наблюдали за ними и оживленно переговаривались. Голодные дети поменьше просили есть, а старшие молча стояли вокруг костров, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Как обычно, пигмеи разложили пищу на листья и ели до тех пор, пока горшки не опустели. Затем женщины стали мыть посуду, а мужчины решили отдохнуть. Некоторые растянулись на земле, другие прогуливались по поляне, третьи пошли посмотреть, как ужинаю я, четвертые отправились поболтать с обитателями соседних полянок. Это лучшее время дня. Никто не ссорился, не кричал. Велись только дружеские беседы.

Сумерки сгущались. Кто-то забил в барабан. К барабану присоединилась похожая на тростинку флейта. Группа юношей стояла, прислонившись к стволам деревьев. Некоторые размахивали руками и притоптывали в такт, но никто не начинал танца. Я терпеливо сидел, ожидая дальнейшего.