Занзабуку

Королевские церемонии в Ньянзе были даже более эффектны, чем я ожидал. Мвами Рудахигва в центре, в роскошном белом одеянии и прелестном головном уборе, с жемчужным ожерельем и крестом из белого обезьяньего меха, выглядел более блестящим, чем обычно. По бокам от него расположилось семьдесят пять благороднейших ватусси.

Они расположились у края огромного поля и ожидали «парад» длиннорогих животных; принадлежавших лично королю называли иньямбо, другим ватусси — инзанга.

На другой стороне поля толпились сотни рядовых африканцев, некоторые из них участвовали в церемонии, другие просто смотрели на восхитительное зрелище. Даже деревья, росшие неподалеку, были усеяны людьми, взобравшимися на них, чтобы лучше видеть происходящее.

Перед началом съемки я заметил, что король держит в руке шелковый флажок — мой подарок. Сзади стоял слуга с черным зонтиком.

Праздник начался с прыжков в высоту. В землю воткнули два тонких прямых стебля тростника, к ним прикрепили тонкую планку. Перед планкой находился твердый холмик в несколько дюймов высотой. Затем юноша-ватусси обмотал свою тогу вокруг талии и отошел на двадцать шагов — невероятно длинных — от планки.

Разбежавшись, он оттолкнулся от холмика и перелетел через планку. Техника его прыжка напомнила мне ту, которую американские спортсмены начали применять всего лет двадцать назад.

Сначала планку установили на высоте пять с половиной футов, и все прыгуны — их было пятеро или шестеро — оставили ее по меньшей мере на фут внизу.

Планку быстро поднимали, пока не дошли до восьми футов. Все прыгуны преодолели высоту так же легко, как вначале. Я, как и каждый путешественник, видевший прыжки ватусси, надеюсь, что их команда приедет когда-нибудь на Олимпийские игры. По международным правилам им не разрешили бы пользоваться маленьким холмиком, но я полагаю, что после непродолжительной тренировки они привыкнут прыгать без него.

Следующим номером была стрельба из лука, в искусстве которой бахуту и батва не уступали ватусси. Луки ватусси были очень большими, но это не повышало точности поражения цели, и пигмеи батва стреляли не хуже из своих крошечных луков.

Перед соревнованием и в течение его часть зрителей, включая короля, и некоторые стрелки-ватусси молились, чтобы духи даровали победу ватусси. Они ласкали свои луки, гладили стрелы и нежно уговаривали их лететь прямо в цель.

Но и после всего этого лишь несколько стрел поразило «бычий глаз» (яблочко).

Наконец началась самая важная, с точки зрения ватусси, церемония — парад священного скота. Животные были собраны на вырубке недалеко от поля, где происходило представление. Взглянув на стадо, я увидел лес белых рогов. Коровы были преисполнены достоинства и спокойствия. Изредка они негромко мычали, но ни одна не старалась чем-нибудь выделиться. Они напомнили мне старинных аристократок или вдовствующих королев, сознающих собственное величие и прекрасно знающих, как вести себя на данной государственной церемонии.

При каждой корове был сопровождающий ее грум, который проводил ее перед королем, успокаивая все время ласковыми словами и отгоняя мух. Этим грумам, выполнявшим столь ответственную работу, разрешалось пить коровье молоко, но только не от королевских коров, иньямбо. Грумам пришлось много потрудиться, подготовляя коров к этой церемонии. Тщательно смазанные маслом коровьи шкуры блестели на солнце. Длинные ветвистые рога, отполированные чистым песком, казались сделанными из лучшей слоновой кости. Голова каждой коровы была украшена убором из раковин и блестящих безделушек, а на кончиках рогов пестрели цветные кисточки.

Коровы были разной масти; некоторые — красной с белыми пятнами, другие — черной с белыми, третьи — красной с примесью светло-серого. Все коровы были крупными, с тонкими лодыжками, прямыми спинами и длинными подгрудками. Но поразительнее всего были их огромные рога. Размах рогов достигал двенадцать футов, но коровы несли их так легко и грациозно, как будто это были невесомые украшения.

Проводя перед королем подопечную корову, грум выкрикивал ее достоинства, размахивал руками, подпрыгивал, бил о землю жезлом.

И скоро все другие звуки потонули в высоких, пронзительных голосах, превозносивших родословную, потомство, длину рогов, лоснящуюся шкуру. Король и придворные подробно обсуждали каждое животное. Язык ватусси богат эпитетами, используемыми только для описания коров.

Парад скота продолжался долго. Я начал уставать, и мне не терпелось посмотреть танцы. Мне довелось видеть танцы почти во всех странах, которые я посетил. Танцы часто правдивее, полнее, правильнее и точнее отражают взгляды общества и его культурное наследие, чем что-либо другое. Иностранец может так же наслаждаться, наблюдая народные танцы, как и житель данной страны. Подобно музыке, ваянию и математике, танцы — универсальный язык.

Наконец я услышал ритмичные удары барабанов и звуки охотничьих рогов. Музыку сопровождало вялое шарканье ног: несколько шагов вперед — несколько шагов назад.