Занзибар, или Последняя причина

Это же фигура из церкви, подумал юнга; сам он не был в церкви с конфирмации, познал, что фигура точно была из церкви, он помнил ее с детского богослужения, и во время конфирмации часто проходил мимо нее, когда конфирмантов позвали к причастию к главному алтарю. Вот почему пастор сегодня разговаривал с Кнудсеном, все дело в этой фигуре, ее надо тайно вывезти из страны. Но зачем нужно было тайно перевозить фигуру из церкви, это было непонятно и даже смешно. Мне все-таки придется спросить Кнудсена, подумал юнга, к чему тайно увозить за море изображение парнишки, который ничего особенного не делает, просто читает. И какое отношение к этому имеют мужчина и девушка? Или они оба пойдут с ними пассажирами? Да какая разница, подумал он, фигура поедет в любом случае, а раз так, то и я поеду. Если она бежит из страны, то и я убегу. Он подтолкнул шлюпку как можно сильнее к берегу и закрепил ее канатом к столбу.

КНУДСЕН — ГРЕГОР — ЮДИТ

Около двух часов Кнудсен пришвартовал «Паулину» к буне со стороны моря на Лоцманском острове. Он точно знал все каменные перемычки; буна, находившаяся на уровне западной стороны рощицы, выдавалась в море настолько, что он мог спрятать за ней свое широкое, плоское судно почти целиком, до самого носа. Закрепив «Паулину» двумя канатами, обмотанными вокруг мощных камней — работа с якорем могла привлечь внимание людей на маяке, — он увидел моторную лодку таможенной полиции, выходящую из устья залива и взявшую курс норд-норд-вест. Кнудсен знал, что они патрулировали отрезок водного пространства на линии между Фемарном и Рерикским заливом; по другую сторону этой линии особой опасности не было, ему нужно прямехонько двигаться на север, к датским островам, Лолланду и Фальстеру, а затем под защитой датских территориальных вод он мог добраться до шведского берега и, держась ближе к земле, попасть в Скиллинг. С таким судном, как «Паулина», он может уже после обеда быть в Скиллинге, а на следующее утро вернуться в Рерик… Но его не будет две ночи и один день, и вернется он к тому же без рыбы, чему, разумеется, все удивятся; да ему очень повезет, если обойдется без пересудов. Было бы легче переправить идола в Фальстер, подумал Кнудсен, но по какой-то причине пастор желал, чтобы фигуру доставили в Швецию. Кнудсен плохо представлял себе, как с ним обойдутся в Дании, если он появится там с этой фигурой; наверняка примут его за вора, обчищающего церкви. Значит, не остается ничего другого, как везти фигуру главному пастору в Скиллинге, тот наверняка в курсе дела и не удивится моему появлению. Вот дерьмо, подумал Кнудсен, вся история сплошное дерьмо, и вдруг ему пришла в голову мысль: а возьму-ка я и выброшу эту штуку за борт, как только выйду подальше в море, это самое простое, а сам пойду за треской и завтра с горой рыбы вернусь домой, к Берте, и никто меня ни о чем не спросит, и я буду жить спокойно.