Заоблачная история

Виэллис отреагировал первым. Он взмыл в небо, чтобы как следует разогнаться. Сделал пару крутых виражей и, выставив вперед воздушные руки, с шумом налетел на окно. Форточка закрылась с такой силой, что ребёнок не удержался на ногах, хлопнулся на подоконник и разразился слезами. На плач прибежала взволнованная мамаша. Дальше за событиями по ту сторону окна наблюдала одна лишь Орехоколка. Ее всегда интересовала жизнь обычных людей.

А Сквознячишко тем временем кланялся Виэллису и благодарил его от всего сердца. Ведь сердце есть даже у Сквозняков.

— Не представляете, как вы меня выручили! — говорил он. — Приключись что с малышом, я бы всю оставшуюся жизнь просидел где-нибудь на чердаке и не посмел бы шелохнуться.

— А что за планы у тебя такие и почему они могли рухнуть? — полюбопытствовал Сальто.

— Дело в том, — смущенно пояснил Сквознячишко, — что с этим ребенком я мечтал подружиться. Я надеялся, что, когда он вырастет, мы будем вместе проводить досуг. По вечерам я бы листал страницы его любимой книги и подбадривал пламя в камине. Остужал бы для него кофе, пел бы ему песни из вентиляции. И стали бы мы не разлей вода…

— Мечтать не вредно, — сказал Виэллис. — Вредно увлекаться несбыточными мечтами. А твоя мечта именно что несбыточна. Дедушка Ветрило говорил, что люди с ветрами никогда не найдут общий язык. Люди пользуются силой ветра и хотят подчинить его своей воле. Поэтому отбрось иллюзии. Твой бесценный малыш подрастёт, найдет себе пару из мира людей и переедет в другой дом. А ты так и останешься здесь, в одиночестве.

— Не слушаю! Я тебя не слушаю! — заткнул воздушные уши Сквознячишко. — И вообще, мне пора.

Осторожно приотворив злосчастную форточку, он просочился внутрь и помахал ветеркам на прощанье.

— Эх, ничего не попишешь! — вздохнул Виэллис. — Похоже, все Сквозняки одинаковы. Да и этот не исключение. Как его ни убеждай, он всё равно останется верен своей безумной мечте.

Глава 12. Радость и печаль Океанского Бриза

Солнце заглянуло к себе домой, порылось в вещах и нашло там плащ желто-лилового цвета. Накинув плащ, оно придирчиво осмотрело длинные полы на предмет пятен. Кажется, Солнце было не в духе. Начинался рассвет.

На рассвете ветерки покинули многолюдный город и снова пустились в путь. Они еле уговорили Орехоколку лететь с ними. Та хотела остаться в городе, чтобы поглубже вникнуть в жизнь людей.

— Их жизнь — сплошная суета, — с уверенностью заявил Сальто. — А если и выдаются счастливые моменты — люди тут же наваливают на эти моменты горы суеты и противоречий. Они с головы до пят ужасно противоречивы.

Орехоколка собралась было возразить, но спор пресёк Виэллис.

— Некогда лясы точить, — сказал он. — Осталось еще четыре письма. Если не поторопимся, весна наступит без нас.

Сальто ни за что бы не согласился пропустить наступление весны. В огромном царстве ветров весна — событие поистине грандиозное. В первый же день все ветры — от мала до велика — собираются на нулевом меридиане, чтобы совершить торжественный полёт вокруг Земли. В прошлом году ни Сальто, ни Виэллису в кругосветном полёте поучаствовать не удалось. Король-Ветер безжалостно заставил их перетаскивать облака для нового облачного замка. Ох, как же ветерки возмущались и негодовали! Любимчик короля, Пуэрико, получал огромное наслаждение, глядя, как в самый разгар праздника надрываются его братья.

В этом году Сальто и Виэллис пообещали себе, что первый весенний день они встретят, как подобает, и никто не сможет взвалить на их воздушные плечи бесполезную, изнурительную работу. Даже сам министр из Центра Зарождения Циклонов.

Сейчас ветерки держали курс на Австралию, где дул добрый и отзывчивый Океанский Бриз. Они подозревали, что им не единожды придётся обогнуть земной шар, прежде чем Король-Ветер от них отвяжется. Судя по всему, король, как и в прошлый раз, намеревался лишить их весеннего торжества.

— Не бывать тому! — с воинственным видом бормотал под нос Сальто. — Пусть он хоть король мира! Да пусть хоть король Вселенной! Я не откажусь от полёта ни за какие облачные крендельки!

Над Тихим океаном в великом множестве толпились молчаливые, неуступчивые облака. Протискиваться сквозь эту белую толпу ветеркам пришлось долго и упорно. Облачный пёс протискивался вслед за ними и без зазрения совести то тут, то там отрывал зубами клочья облачной шерсти. Шерсть мгновенно таяла во рту, а на вкус была почти такая же сладкая, как сахарная вата.

— Ох уж эта мне тропическая Полинезия! — по привычке ворчал Сальто. Когда он вот так брюзжал, то сразу представлял себя немощным дедом-ветрюгой с длиннющей седой бородой и трясущимися воздушными руками. Он знал, что если не прекратит брюзжать, то в один прекрасный день и вправду превратится в деда-ветрюгу, однако ничего не мог с собой поделать. Иногда Сальто даже задумывался, как было бы хорошо иметь длинную бороду и распугивать ею всяких толстокожих заоблачных обитателей.