Заоблачная история

— Метём, метё-о-о-ом, — протяжно ответил тот. — На пару с моей сестрицей Вьюгой. Вон она, за холмом. Заклинания бормочет.

Из-за холма, и правда, слышалось странное бормотание.

— Зилим-Сакмара-Агидель, — колдовала сестрица Вьюга. — Миасс-Инзер-Караидель. Нургуш-Ялангас-Арвякрязь. Джеллом-Иремель-Ямантау.

Она наколдовывала белизну снега, нулевую видимость на дорогах и замысловатые морозные узоры на всех окнах в округе.

— Ну и мудреные же у нее чары! — поразился Сальто. — Уж не дедушка ли ее научил? Дед Ветрило знал много полезных заклинаний.

— А давай спросим, нет ли у нее вестей о дедушке? — предложил Виэллис.

— Э-э-э! — предостерегающе прохрипел Степной Буран. — Вы с ней поаккуратнее. Сестрица становится ужасно въедливой, когда речь заходит о других ветрах.

Сказав так, он сонно протёр глаза, закутался в шубу и тут же, на месте, с умиротворяющим храпом завалился спать.

Сестрица Вьюга кружилась в каком-то обрядовом, известном только ей танце, успевая одновременно произносить заклинания и любоваться своим вьюжным, составленным из снежинок платьем.

— Вью-у-у-у! Странники-чужестранцы! — окликнула она ветерков. — Кто такие? Откуда родом?

— Посланники Эль-Экроса, подданные Короля-Ветра. Родом с севера, — как на духу отчеканил Сальто.

— Говоришь, с севера? А отчего ж вы тогда, голубчики, такие тёпленькие? — въедливо поинтересовалась Вьюга.

— Вероятно, мы потеплели за время пребывания в южном полушарии, — рассудил Виэллис. — Когда долго живешь среди иностранцев, волей-неволей перенимаешь их манеры.

— Это да. Это верно подмечено, — скрипучим голосом одобрила она. — Слышала, у вас ко мне вопросы? Задавайте. Я сегодня добрая. Вью-у-у-у!

Вьюга сделалась доброй с того самого момента, как ее братец Буран улёгся спать из-за наплыва Тёплого Фронта. При Буране обычно никогда не шел снег. В воздухе кружилась одна лишь позёмка, а на голубом небе светило «Ясно Солнышко», как прозвали Солнце местные неотёсанные ветры. Позёмка, голубое небо и «Ясно Солнышко» смущали и раздражали Вьюгу. Однако как только в атмосфере устанавливался Циклон, глупые игры с позёмкой прекращались, и начинался снегопад. Для Вьюги на свете не существовало ничего приятней снегопада. Когда небо заволакивалось тучами, Солнце уже не могло ее контролировать. Никакого надзора. Мети, как душа пожелает! Вот Вьюга и мела. Среди ветров Южного Урала она слыла очень творческой и своенравной старушенцией.

Пока братья допытывались у Вьюги о дедушке, Орехоколка решила слетать и посмотреть на горбатую гору Ямантау, а предоставленный сам себе облачный пёс скрылся в неизвестном направлении.

Снегопад всё усиливался. Завывания Вьюги становились всё неистовее и несдержанней. Похоже, она собиралась разбуяниться всерьёз. Скоро видимость, и правда, сделалась нулевой. Искать в ненастье сбежавшего облачного пса было бы настоящим безрассудством. Но ветерки увлеченно расспрашивали Вьюгу о дедушке Ветрило, а Орехоколка путешествовала по горам, где метель даже и не ночевала. Поэтому эта безрассудная идея никому в голову не пришла. Никто и не подумал, что облачный пёс мог вот так запросто, в одиночку, отправиться в глухомань.

А облачный пёс в снежной буре чувствовал себя как дома. И чем гуще мело вокруг, тем уютнее ему становилось. Почему-то именно в метель он различал запахи лучше всего. Запах костра и похлебки, которую едят где-то в поселении, куда еще не успела добраться буря. Запах жареной курицы и дыма, струящегося из печной трубы. Запах отчаявшегося человека, которого снегопад застал на безлюдной равнине…

Последний, горьковатый, дегтярный запах привлек особенное внимание облачного пса. Что понадобилось посреди степи незадачливому путнику, да еще в такую пургу? Как следует принюхавшись, пёс быстро определил дорогу и затрусил напрямик, через снежно-воздушные стены, где дверей не было и в помине. Снежно-воздушные стены колыхались, изгибались, опадали на землю и с шорохом вырастали вновь. Но облачного пса со следа просто так не собьёшь. Облачный пёс всегда находит, что ищет. Вскоре он услыхал, как пахнущий дёгтем человек зовет на помощь. А через минуту разглядел расплывчатую фигуру этого самого человека. Они столкнулись почти нос к носу. Вернее, столкнулись бы, если б не заоблачно огромный рост облачного пса. Псу казалось, что он семенит по воздуху, как грациозная беленькая собачонка. А на деле он топал, как далеко не грациозный белый слон.

— Что?.. Что это такое? — стуча зубами то ли от холода, то ли от страха, спросил себя «дегтярный человек». Он протянул вперед обе руки, и пальцы прошли сквозь облачную сущность облачного пса. — Мне мерещится!

— Р-р-рок — р-р-ык! — пророкотал пёс. «Дегтярный человек» испуганно отпрянул и приземлился прямиком на сугроб.

— Ты кто такой? Моя смерть? — не смея пошевелиться, спросил он.

— Р-р-ров — р-р-рав! — вновь пророкотал облачный пёс, после чего приветственно лизнул человека в лицо огромным белым языком.