Запад

Наверное, я всё-таки не очень хороший человек. Или за годы, проведённые в приюте, а после — в Оазисе, так привыкла любую, даже самую неблагоприятную ситуацию обращать себе на пользу, что мне стало всё равно, даже если эта ситуация — безвыходное положение моих же друзей. Идея пришла сама собой, легко и естественно, словно только и ждала слов Бранко. И я ни секунды не задумалась, перед тем как озвучить её.

— Слушай, если нам удастся убедить Михаила Юрьевича отправить тебя со мной, то он будет вынужден сделать тебе документы, иначе никак. И уже с документами можно будет что-то думать и предпринимать. По крайней мере, ты сможешь без опаски ходить по улицам, а там мы найдём способ дозвониться Ральфу!

Бранко поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Тут бы стоило устыдиться — вряд ли мой друг был настолько наивен, чтобы не увидеть, как я сейчас пользуюсь его плачевным положением — но я не опустила глаз. Что мне уже терять?

— А ты не боишься, бэби, что я исчезну, едва получив эти документы?

— Исчезай, — кивнула я. — Имеешь полное право. Мне нужно найти родителей, тебе — вырваться с Руси. Главное, чтобы со мной не отправили Белесого, а от тебя я ничего не жду.

Брови Бранко недоумённо приподнялись.

— Но ведь ты понимаешь, что, потеряв связь со мной, потеряешь и Доннела? Я, конечно, могу оставить тебе его телефон, но, скорее всего, он, как только вытащит меня, сменит номер, чтобы замести следы.

Настала моя очередь недоумевать: неужели Бранко думает, что мне так дорог Ральф? Разумеется, я за многое ему благодарна: в Оазисе он был моим заступником и старшим другом — но кем была для него я? Очередной игрушкой, забавной зверушкой, которую он приобрёл на досуге, чтобы насолить недругу Ховрину. Если ему и хотелось тогда просто по-человечески помочь попавшей в беду девочке, то он сделал это не за просто так, я отработала эту помощь по полной программе. И теперь ничем не обязана Ральфу и не вижу никакого смысла в дальнейшем нашем общении.

— Да пофиг, — ответила я Бранко, отойдя от удивления. — Не нужен мне его телефон.

— Но ты же хотела на Запад, — Бранко поднял брови ещё выше: кажется, сегодня мы решили бесконечно удивлять друг друга. — Я думал, ты планируешь сделать это с помощью Ральфа.

Запад… конечно, я хотела на Запад! Я выживала благодаря этой цели. Но теперь, когда мне известно, что мама с папой живы, всё изменилось. Моё место рядом с ними. С ними и с моими друзьями.

— О нет! — Бранко закатил глаза. — Только не говори, что втянулась в эту революционную галиматью и собираешься остаться, чтобы изменить мир!

Вопрос поставил меня в тупик. Как уже выяснилось ранее, со времени моего появления здесь я вообще мало о чём задумывалась — и уж точно не пыталась определиться в своём отношении к назревающему в государстве конфликту. Но уж что-что, а менять мир мне точно не хотелось, поэтому я отрицательно покачала головой, чем вызвала у Бранко облегчённый вздох.

— Мой тебе совет, бэби, — сказал он. — Думай о себе. Ты ещё ребёнок, и то, что тебя сейчас втягивают в эту авантюру с объединениями, уже дурно пахнет. Поэтому делай только то, что служит твоей цели, на остальное плюнь. А найдёшь родителей — дальше пусть уже они решают. Родители плохого не посоветуют.

Я благодарно взглянула на Бранко. По его словам выходило, что я не так уж и виновата, ставя свои интересы выше всего. Наверняка и он на моём месте поступил бы так же. Тем более, ведь это действительно хороший план — взять Бранко с собой, чтобы он смог получить документы и вернуться домой. Здесь мы оба только выиграем.

— Так ты согласен?

— Разумеется. Других вариантов всё равно нет. Не могу же я сидеть здесь до тех пор, пока эти твои… революционеры не задумают ещё какую-нибудь аферу, на этот раз с моим участием. За какие будущие заслуги я тут хлеб ем?

Я хотела сказать, что никто не потребует от Бранко участия в аферах, что его спасли вместе со мной просто потому, что могли спасти, но вспомнила слова Дэна: «Ты тоже должна будешь для нас кое-что выполнить», — и промолчала.

Мне казалось, что уснуть этой ночью уже не получится: мысли о предстоящем путешествии будоражили кровь. Я приготовилась лежать в постели, глядя в темноту и придумывая самые убедительные доводы в пользу того, чтобы со мной в Сибирь отправился именно Бранко. Я думала, что уже с рассветом выйду в гостиную и, попивая кофе, буду ждать, когда на лестнице покажется Михаил Юрьевич, чтобы сразу начать разговор. Но вместо этого уснула, едва укрывшись одеялом, и разлепила тяжёлые веки уже поздним утром, разбуженная Яринкиным голосом:

— Дайка, вставай. Мы все ждём тебя внизу.

Сама подруга исчезла ещё до того, как я успела окончательно проснуться, чем слегка меня озадачила. Пришлось мучиться в догадках, кто эти загадочные «все», кто ждёт меня внизу — очевидно, в гостиной, у подножья лестницы, где обычно собирался по вечерам здешний постоянно меняющийся народ.