Запад-36

Рассказав собравшимся о бумажных деньгах, начал опрашивать губернаторов и наместников на предмет того, сколько сотрудников, находящихся в их подчинении, учатся в Институте государственного управления (ИГУ), сколько прошли переаттестацию. Особо меня интересовали Полоцкая и Минская область, а именно продовольственные магазины для армии и переселенцев. Также довел до всех присутствующих информацию о начавшихся на Бирже оптовых госзакупках продовольствия, тканей, одежды и животных. Все эти сведения по приезде домой в частном порядке они должны будут довести до местных бояр, прочих производителей и торговцев.

Планирование будущих широкомасштабных военных интервенций, переселенческих программ среди покоренных инородцев, а также существенное увеличение армии настоятельно требовали от меня вплотную заняться главной российской бедой – сельским хозяйством. Поскольку на все эти вышеизложенные дела просто априори требовалась целая прорва продовольствия и эффективная система его распределения. А сельское хозяйство у нас всегда было безденежным и планово-убыточным, особенно верно это для Центрально-Нечерноземного региона, где привольно раскинулось мое княжество. Поэтому значительная часть бюджетных расходов была перенаправлена на закупку зерна и животных: коров, свиней, овец, баранов, козлов, лошадей, кур, гусей. Благодаря раздаче соответствующего инвентаря и инструментов в отдельных выбранных экспериментальных погостах активно стали строиться скотные дворы. Туда все закупаемые казной сельхозживотные и стали направляться, что позволило в короткие сроки сделать из этих погостов некий аналог совхозов.

Закупленные животные безвозмездно вовсе не раздавались, а продолжали принадлежать мне, то есть государству в моем лице, а точнее, специализированному госоргану – недавно образованному Сельхозуправлению. Каждый княжеский погост, в который завозили сельхозживотных с птицей, переименовывался в совхоз. Почему именно совхоз? Поскольку за животными осуществлялся коллективный, совместный уход, никому единолично они не принадлежали, поэтому долго ломать голову над названием я не стал. Еще одно отличие от советских совхозов было в том, что совхозные животные зачастую содержались вместе, в одном скотном дворе с личной крестьянской живностью – так за животными проще ухаживать, крестьянам не надо было разрываться. Само скотоводство во вновь образованных совхозах по-прежнему будет оставаться пастбищно-стойловым: пастбищное – летом, стойловое – зимой. Коровы и овцы паслись в полях, свиньи – в изолированных лесных массивах.

Если появились совхозы, значит, требовался и закон, регулирующий все эти новые правовые и хозяйственные отношения. Довольно всеобъемлющий закон «О совместных государственно-крестьянских хозяйствах», над которым я по вечерам корпел всю зиму, увидел свет в этом месяце (был опубликован и оглашен на городских площадях всего княжества). Согласно положениям этого закона, крестьяне обязаны были содержать казенных животных и поставлять получаемую от них животноводческую продукцию бесплатно в отделения Сельхозуправления, а весь приплод, получаемый от этих животных, оставлять у себя в собственности, но продукцию от приплода поставлять в то же Сельхозуправление, только уже за деньги. Цену за частную животноводческую продукцию назначает само Сельхозуправление, она может отличаться от рыночной, и отличалась, как правило, в невыгодную для крестьян сторону. Вся продукция, полученная от приплода совхозных животных, могла реализовываться только в отделениях Сельхозуправления. Продавать приплод совхозных животных или полученную от них продукцию на сторону запрещалось под угрозой крупного штрафа. Короче говоря, все, что производится в совхозах, должно сдаваться или бесплатно (продукция от совхозных животных), или за деньги (продукция от приплода совхозных животных) в отделения Сельхозуправления. В случае преждевременной внеплановой утраты совхозного животного по каким-то причинам, оно должно быть заменено на аналогичное совхозными крестьянами.

Да, во многом это было для затронутых программой крестьян необычно и ново, но, к удивлению, насаждаемая система совхозов никакого отторжения не вызвала. Возможно, потому, что, во-первых, были очень сильны общинные связи, а во-вторых, в совхозах обобществлялась не личная крестьянская «рогатая собственность», а данная им «с чужого плеча», по большому счету подаренная, хороший уход за которой давал им возможность обзавестись уже непосредственной личной собственностью. У сельских тружеников ничего не отнимали, им, наоборот, только давали, все больше и больше, в том числе и работы. Но такая работа на себя, а не на барина, которая приносила им реальные деньги, их только радовала. Тем более что совхозников Сельхозуправление не обижало, закупочные цены были лишь примерно на треть ниже рыночных, но и крестьяне понимали, что сдаваемые ими молочные продукты, мясо, сало, жир, яйца, шерсть, кожа и прочее получены были благодаря скотине, подаренной в совхозы князем.