Запад-36

– Все просто. Привезет немец или русский своего товара (руда, сукно, воск), скажем, на сто гривен серебра, твой отдел, занимающийся продажами, выдаст русскому или немцу триста рублей банкнотами. На эти деньги они и закупят товаров нашего производства. На других предприятиях будет то же самое. Не захотят эти купцы нам продавать, если, предположим, предлагаемые тобой цены им покажутся низкими – милости просим пожаловать на биржу или на Торг, пусть там продают, оптом или в розницу – их дело. Купцам даже так выгодней будет. Раньше они те же краски и зеркала покупали только за серебро и золото, теперь же смогут покупать за наши банкноты. Но главное здесь в том, что и мы сможем покупать немецкие и венецианские руды и металл за наши бумажные деньги. А для нас это самое важное, ведь пушки мы не из золота да серебра отливаем.

– С этим все ясно, государь. Под производство ультрамарина будем отдельные цеха разворачивать?

– Все верно, боярин. На первых порах поучаствуешь в создании нового цеха, а потом самостоятельно назначишь туда начальника. Ты с людьми работаешь ежедневно – тебе виднее, кого и куда ставить. По твоим подсказкам построят печи непрерывного действия, а дальше вперед и с песней, под твоим присмотром начнут поточное производство! Можешь сам всем этим заниматься, можешь назначенному тобой начальнику ультрамаринового цеха дельные советы давать – дело твое, хозяин – барин, но за конечный результат вдвоем передо мной отвечать будете!

Услышав мои слова, Прибиш ненадолго задумался, согласно кивнул головой и сразу поинтересовался финансовой стороной вопроса.

– Владимир Изяславич, а какой процент от прибыли руководителю ультрамаринового цеха и мастерам положишь?

– Тебе, Прибиш, вернее твоему опытному цеху, как разработчику нового вещества, положено – пять процентов прибыли, их и получите! Еще пять процентов начальник ультрамаринового цеха будет получать, двадцать процентов – мастера, остальные рабочие будут на окладе.

– Надо бы твои слова, государь, на бумаге прописать… – робко проговорил Прибиш, несколько месяцев назад произведенный в соответствии с новым законом в служилые бояре.

– Ах ты, жук! – весело пожурил его. – Как получишь искусственный ультрамарин, тогда я приказ и напишу! И учти, что тех, кто сейчас будет разрабатывать новый краситель, желательно потом перевести в ультрамариновый цех начальником и мастерами, сам понимаешь почему.

– Постараюсь, конечно, но совсем чисто сработать не смогу! Мастера и некоторые подмастерья опытного цеха будут знать всю технологию производства.

– Понимаю, – со вздохом ответил я, – но и ты пойми, в наших же общих интересах, чтобы секрет производства, полный технологический цикл знало как можно меньше людей.

– А что я могу сделать, Владимир Изяславич? – пожал плечами Прибиш. – Те же подмастерья не слепые, и в опытный цех я отбираю учеников ПТУ и рабочих химзаводов только лучших из лучших, дураки там не работают! Все они имеют голову на плечах, а потому соображают, что и откуда берется. А неучей возьмешь – так они с ходу всю работу запорют!

– Ладно, мы друг друга поняли! – махнул я рукой. – Присматривать за людьми у нас есть на то отдельные службы, но и сами мы должны иметь ушки на макушке! Кому незачем знать всю производственную цепочку – тот и не должен обладать такими знаниями. Во всяком случае, в своей работе к этому мы должны стремиться! Сам понимаешь, деньги огромные за ультрамарин будут платить!

– Буду стараться, Владимир Изяславич! – покорно согласился с моими словами химик.

– Ты ведь сам видишь, боярин, что прибыли от СХЗ я трачу не на пустое баловство, а на развитие производственных мощностей, что в дальнейшем послужат росту могущества Смоленского государства. И остановиться в развитии нам нельзя ни на миг, остановишься – съедят соседи!

– Хм, – еле заметно улыбнулся он со скепсисом.

– Что хмыкаешь? Ты, наверное, думаешь, что на воинские полки я трачу на порядок больше, чем на промышленные предприятия? Верно? – грозно спросил у него.

– Да бог с тобой, Владимир Изяславич, деньги – твои, придумки и открытия – тоже все твои, нас, простой работный люд, из грязи всех вытащил и возвысил выше бояр! Трать на все, что твоей душеньке угодно! Мне ли что-то супротив тебя молвить?! – искренне распереживался бывший потомственный плотник, в порыве чувств вскочивший с места.

Я усмехнулся, усадил его на место взмахом руки, встал и а-ля Сталин прошелся по кабинету.

– А я тебе отвечу, боярин! Русь сейчас слаба как никогда ранее! Соседи наши не теряли времени даром, постоянно развивались – посмотри на тех же немцев и итальянцев! А мы лишь по-дурацки топтались на месте и дробили Русь на мелкие уделы! И сейчас этот процесс продолжается. Но я готовлюсь, увеличивая число своих полков не только для объединительной войны, которая должна будет собрать в моих руках все русские княжества, но и к внешним войнам, с иноземными захватчиками. И те же немцы, по сравнению со степняками, что уже захватили пол-Азии, – словно малые дети рядом с матерым воином! Веришь ли мне, Прибиш?