Запад-36

– С одной тонны коксованного угля получают около сорока килограммов жидких органических продуктов. Деготь (каменноугольная смола) – черная вязкая жидкость, с резким запахом. Его разделяют на фракции, которые кипят при разных температурах, и получают разные продукты. Основную массу его составляют ароматические (из-за сладковатого запаха) углеводороды разных типов и сырого бензола. Это: метан, углекислый газ, этан, этилен, ацетилен, циклогексан, бензол, нафталин, антрацен, толуол, этилбензол, ксилол. При этом необходимо следить, чтобы своды коксовых печей не перегревались, так как излишний нагрев разрушает вышеназванные соединения и соответственно уменьшает выход дегтя.

– Что же делать? – раздался чей-то расстроенный голос.

– На будущее, одну из коксовых печей оставьте для экспериментов. Добьетесь по каким-то параметрам улучшения – вводить в массовое производство. Вещества, содержащиеся в дегте, разделяют на фракции при помощи перегонки. Этим делом будет заниматься Кислотный завод. Подобным раньше занимались на торфопредприятии, поэтому быстро разберетесь, что к чему. Для осуществления этого процесса придется собрать смолоперегонный аппарат, вроде того, что есть на Ковшаровском торфопредприятии. Перегонка угля по технологии сходна с торфом, здесь у вас уже проблем возникнуть не должно.

Во время обеда в заводской столовой при СМЗ в выделенном мне отдельном уголке я, дожидаясь «кофе», уснул прямо за столом. Прошло несколько минут, как вдруг по барабанным перепонкам ударил какой-то детский крик, мое сознание, как из туннеля вплыло обратно в тело, и я с трудом разлепил глаза.

– …ыут! – донесся обрывок детского голоса, затем я услышал его целиком: – Плывут!

«Какой здесь гребаный орет!» – первое, что пришло мне в голову, и я уже чуть ли не озвучил эту мысль, как на пороге появился один из моих малолетних гонцов-посыльных.

– Плывут!!! – он опять радостно воскликнул, глядя на меня глазами, полными счастья.

– Кто и куда? – произнес я, протирая глаза.

На лице подростка появилось недоумение, как будто он оценивал, в своем ли уме Владимир Изяславич.

– Так дощаники зерновые подходят к причалам!

Точно! Совсем вылетело из головы. Петька, не успевший еще отдышаться после забега прямо от порта, начал прерывистым голосом тараторить:

– Три пальца больших дощаников…

Увидев мой нахмуренный взгляд, тут же поправился:

– Тьфу ты, три, трое дощаников! Большущие! Охраны на них все три сотни, да с корабельными ярыжками, есчо больше народу выходит! Когда они подплыли, я не видел, помогал в столовой, а тут вдруг Федька мне кричит…

В общем, все понятно, придется ехать к причалу. Не могли на пару часиков позже появиться!

– Все! Все! Все! Беги в конюшню за моим жеребцом, сюда его, к входу в столовую пригони! И пошли еще кого-нибудь за Овчинниковым в Сельхозуправление, пускай побыстрее к порту едет.

– Так точно! – Петька, уже с первых дней пребывания посыльным, успел нахвататься уставных словечек.

Штат малолетних служек-дворян составляли сироты, подобранные в разных городах и по разным поводам. Дополнялись они детьми бывших моих челядинников, ныне получивших вольную, но по-прежнему продолжающих работать уже за зарплату в моих подворьях.

Не прошло и двух десятков минут, как копыта моего коня резво отстукивали по брусчатке набережной, а лицо обдувал студеный осенний ветер.

К городским пристаням были пришвартованы три дощаника, пришедших с территории хлебородного Киевского княжества. Они привезли почти пятьсот тонн зерна. Это были только «первые ласточки», до ледостава должны будут успеть прибыть еще десятки зерновозов. Этот продовольственный конвой, пришедший по Днепру из южнорусских земель, был не первым и не последним. На юг я отправил еще и десантные дощаники, переквалифицированные в зерновозы, нацелив их на завоз зерновых в западные области, где тоже с избытком хватало литовских переселенцев.

Людей в моих землях сильно прибавилось, а производственная база – агропромышленный сектор, остался на прежнем уровне. Без закупок извне собственных ресурсов для сильно возросшего числа едоков просто не хватит, соответственно и большая часть полона не переживет зиму. Не для того я их сюда переселял, чтобы здесь сразу всех перехоронить. Оттого и приходится раскошеливаться на закупки хлеба. Но это временная мера, как только большинство литовцев осядут и начнут возделывать землю, продовольственная проблема должна начать исправляться, уменьшив нашу зависимость от сельскохозяйственного импорта.

Во-вторых, для Смоленска требовалось продовольствия особенно много. По первому снегу сюда должны начать стягиваться полки со всего моего государства, что еще более усугубляло ситуацию в столичном регионе. Зимой «огнем и мечом» я планировал пройтись по Новгородским землям, присоединив их к своему нарождающемуся государству. Следовало спешить, до нашествия монголов оставалось чуть больше года!