Запад-81

— И у Гудериана, и у Гота проблемы схожие с проблемами Клейста. Но они продвинулись по советской территории значительно дальше и получили возможность пользоваться нашими запасами бензина, не уничтоженными при отступлении. И если трофейный бензин они ещё могут найти, то боеприпасы — только те, что успели погрузить в грузовики их снабженцы ещё на германской территории. Именно поэтому самые тяжёлые бои идут с теми соединения гитлеровцев, которые не успели растратить снаряды в первые дни сражения. По нашим сведениям, 39-й моторизованный корпус Танковой группы Гота приостановил продвижение в сторону Минска именно в ожидании, пока корпус будет вновь обеспечен боеприпасами по воздушному мосту. Корпус остановился в окрестностях Вильнюса, где находится прекрасный аэродром, способный принимать транспортные самолёты.

— А не нанести ли нам авиаудар по этому аэродрому?

— Я считаю, что это ещё задержит выступление немецких танков в сторону Минска. Но ненадолго: противнику достались многие наши аэродромы, и он наверняка их задействует после выведения из строя Вильнюсского. Да и для восстановления грунтового аэродрома потребуется максимум два-три дня.

— Но это два-три дня отсрочки нового немецкого наступления.

— Так точно, товарищ Сталин. Мы свяжемся с командующим Особой группой войск маршалом Огарковым и поставим его стратегической авиации соответствующие задачи. Думаю, больших трудностей у его бомбардировщиков при их выполнении не возникнет.

— Да что это за техника у потомков, на использование которой делается столь высокая ставка, — пробурчал Ворошилов.

— На днях вы с ней познакомитесь, — усмехнулся председатель ГКО. — Образцы уже доставлены в Подмосковье, и сейчас идёт подготовка к их демонстрации высшему военному руководству страны и партии. К сожалению, ко многим из них мало боеприпасов, но подготовка к налаживанию их производства ведётся полным ходом. Верно я говорю, товарищи Устиновы?

Лейтенант Алексей Вавилов, 30 июня 1941 г., 10:00, Кубинка

По гарнизонным городкам Дретуньского полигона словно саранча прошла. Уже через день после начала войны началась поголовная эвакуация всего гражданского населения, перенёсшегося вместе с нами из 1981 года. Никаких аргументов сотрудники НКВД не признавали. Всем детям, старикам, женщинам было назначено время сбора, после чего их вывозили автотранспортом на ближайшую к конкретному городку станцию. С собой разрешалось брать только самые необходимые вещи и лекарства. Любая техника, будь то электроника, бытовая техника, машины и мотоциклы, оставлялись на месте под расписку энкавэдэшников.

Народ, конечно, возмущался. Особо бойкие женщины даже кричали о грабеже, но чекисты терпеливо объясняли, что на основании этих расписок на новом месте жительства людям будет выделены аналогичные изделия местных производителей, если такие существуют, или выплачена компенсация. За исключением радиоприёмников, которые по принятому немедленно закону подлежали обязательной сдаче органам власти.

А потом и началось опустошение квартир и гаражей, из которых выгребалось буквально всё, представляющее хоть малейшую техническую ценность. Для этого задействовали даже солдат нашего полка, который почему-то не трогали и не готовили к отправке на фронт.

Впрочем, не «почему-то», а конкретно из-за того, что он оказался самым насыщенным «партизанами», которых чекисты, совместно с полковыми кадровиками, тщательно «просеивали» на предмет владения дефицитными специальностями. К примеру, попортивший мне так много крови рядовой Зинович оказался ценным ремонтником электродвигателей.

Он меня вообще поразил, когда принялся возмущаться тем, что его собираются отправить не на передовую, а в тыл. Этот раздолбай и хронический нарушитель дисциплины, представьте себе, рвался воевать с фашистами, поминая погибших на фронте и в партизанах родственников и грозясь отомстить за их гибель фрицам.

— А из меня собираются сделать какую-то тыловую крысу?!

Пришлось напоминать, что он теперь солдат, и потому обязан исполнять приказы командования. Тем более, решение по нему принималось в штабе полка.

— Думаешь, я не хочу на фронт? А вместо этого мне приходится заниматься чем угодно, кроме боевой подготовки и участия в боевых действиях.

В общем, буквально за четыре дня из квартир и опустевших учебных корпусов подразделений выгребли всё. Даже из жилья офицеров, отправленных на фронт или переведённых на казарменной положение здесь, на полигоне. Ни одну книжку, ни один старый журнал не пропустили. Опустели и склады: боеприпасы, топливо, продукты со складов НЗ, запчасти для техники вывозились в Полоцк, где формировался централизованный склад Особой группы войск, как стали называться части, перенесённые из будущего. Оборудование, инструменты, обмундирование, если на них не наложили лапу наши ремонтные службы, паковалось и тоже вывозилось в глубокий тыл.