Запад Эдема (пер. О. Колесникова)

Вайнти заметила его страх и замешательство и поняла, что вопрос был слишком общим. Нужно было его сузить.

– Как называется ваш город?

– У устузоу нет городов. Ваш город первый, который я видел. Устузоу живут в… – он тщетно рылся в своей памяти. Прошло уже много времени с тех пор, как он думал и говорил на марбак, поэтому слова не хотели приходить. Тогда он представил себе эту картину. – … в мягких постройках из шкур, висящих на шестах. Они ходят порознь, а шесты тянут крупные животные с шерстью…

Почему они ходят порознь? Почему они вообще движутся?

Керрик пожал плечами, потом заерзал, стараясь соединить воедино осколки оставшихся воспоминаний.

Они охотятся в одном месте, а ловят рыбу в другом месте, а для этого нужно двигаться.

Продолжение допроса позволило получить еще несколько ответов. Устузоу жили группами, подобными той, которую они вырезали, и сейчас вокруг бродили другие группы, но не ясно было, насколько они многочисленны. Воспоминания мальчика были смутны и недостоверны. Наконец Вайнти прекратила задавать вопросы и жестом остановила его. Сейчас начиналась самая важная часть. Используя страх и обещанные награды, она должна была научить устузоу, что ему предстоит сделать. Ее поведение вдруг изменилось, и она заговорила как эйстаа, распоряжающаяся жизнью города и его жителей.

– Я могу убить тебя сама или приказать другому – и ты знаешь это.

– Я знаю это, – он умоляюще согнулся, смущенный резким изменением ее тона.

– Но я могу и возвысить тебя, и ты не всегда будешь устузоу – нижайшим из низших. Тебе это нравится, не так ли? Сидеть рядом со мной и командовать другими, работающими для тебя. Я могу сделать это для тебя, но взамен ты должен кое-что сделать для меня. Такое, что можешь сделать только ты.

– Я сделаю, как ты скажешь, эйстаа, но я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Это то, что ты делаешь, когда говоришь одно, а делаешь другое, что ты сделал со Сталлан, сказав ей, что задыхаешься, хотя на самом деле ничего такого не было.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – сказал Керрик, изображая непонимание и наивность. Вайнти радостно шевельнулась.

– Прекрасно! Ты сделал это сейчас. Ты делаешь это, говоря о том, чего не было, так, словно это произошло. Признайся в этом или я убью тебя на месте!

Он содрогнулся от резкой перемены настроения Вайнти: ее лицо приблизилось к его лицу, а рот открылся, показав ряды острых зубов.

– Да, я делал это, признаю. Я делал это, чтобы убежать.

– Очень хорошо. – Она шагнула назад, и момент опасности миновал. – Эту вещь, которую делаешь ты, и которую не могут сделать йиланы, мы называем ложью. Я знаю, что ты лгал и несомненно будешь лгать мне в будущем. Я не могупомешать этому, но Инлену будет следить, чтобы твоя ложь не позволила тебе убежать. А сейчас, зная, что ты лжешь, мы попробуем использовать эту ложь для добрых дел. Ты будешь лгать для меня.

– Я сделаю, как приказывает эйстаа, – сказал Керрик, ничего не поняв, но спеша согласиться.

– Вот и хорошо. Ты сделаешь, как я прикажу, и никогда никому не скажешь об этом приказе – иначе умрешь. А сейчас – вот ложь, которую ты должен произнести, и произнести возбужденным голосом: Там среди деревьев устузоу, я вижу его! Повтори.

– Там, среди деревьев, я вижу устузоу.

– Хорошо. Но не забудь этих слов и произнеси их только, когда я прикажу. При этом я сделаю вот такое движение.

Керрик с радостью согласился. Сделать это было довольно просто, хотя он и не видел особой необходимости в этом. Угрозы были вполне реальны, поэтому он постарался запомнить слова и сигнал, бормоча их про себя на обратном пути через город.

Много дней прошло с тех пор, как Керрик в последний раз видел Энги. Теперь он даже редко думал о ней в своей новообретенной свободе, занимавшей все его дни. Сначала он боялся выходить один и даже получал удовольствие от молчаливого присутствия Инлену, как некоторой гарантии безопасности. Покинув свою комнату, он вскоре обнаружил, в чем заключается действительное социальное разделение города. Он понял, что его позиция быстро поднялась к самой вершине, с тех пор как его часто видели в обществе эйстаа, сидящим рядом с ней. Для безымянных фарги это было доказательством того, насколько его ранг выше их, и это было действительно так.

Проходя по зеленым коридорам, он видел, как эти фарги быстро продвигаются в жизни города. Они становились охотниками, заготовителями птиц, мясниками, надсмотрщиками над рабочими и занимали еще великое множество должностей, о которых он знал очень мало. С этими йиланами он говорил в нейтральной манере, обращаясь как с равными или несколько более низшими, чем он, и они охотно принимали это.

Уважительно он разговаривал с теми, кто правил городом. Их должность была ясной, хотя то, что они делали, было не всегда понятно, потому что их окружали помощники и ассистенты, нетерпеливые фарги, стремящиеся занять постоянные места в администрации города.