Запад Эдема

Теперь она понимала, что они были всего лишь животными, которые пользовались острыми кусками камней. Правда, у них было подобие социальной организации, и они даже использовали более крупных животных, которые сейчас были либо убиты, либо в панике разбежались. Все это свидетельствовало о том, что, кроме этой группы, могут быть и другие. Если это так, она должна знать как можно больше об этих существах. Малыш у ее ног, которого она ударила, шевельнулся и застонал. Вайнти окликнула Сталлан.

— Свяжи его, чтобы не мог убежать, и брось в лодку.

Из контейнера, который она носила на ремне, Вайнти достала несколько дротиков, нужно было пополнить запас, израсходованный в бою. Хесотсан был хорошо накормлен и мог сделать еще несколько выстрелов. Она заталкивала их пальцем, пока зарядное устройство расширялось, затем поставила дротики в нужное положение.

Первые звезды появились на небе, красные отблески заката угасали за холмами. Пора было доставать из лодки плащ. Она сделала фарги знак принести ей плащ и уже завернулась в его теплоту, когда всех уцелевших устозоу доставили к ней.

— Это все? — спросила она.

— Наши воины были очень злы, — сказала Сталлан. — Раз начав убивать, они не могли остановиться.

— Это я знаю по себе. А взрослые — все мертвы?

— Да, все. Этого малыша я нашла под шкурой и принесла сюда. — Она взяла его за длинные волосы и тряхнула так, что ребенок закричал от боли. — А этого нашла в другом месте, — и она указала на месячного младенца, которого вытащили из рук мертвой матери.

Вайнти с отвращением смотрела, как Сталлан подносит к ней безволосое существо. Мысль о том, что ей придется прикоснуться к этому животному, вызвала у Вайнти отвращение. Однако она была Эйстаи и должна была уметь делать все, что могут делать другие граждане. Она медленно вытянула обе руки и взяла извивающееся существо. Оно было теплым, теплее плаща, почти горячим. На мгновение ее отвращение ослабело. Когда же она возвращала младенца обратно, тот открыл красный и беззубый рот, захныкал и облил руку Вайнти горячей жидкостью. Прежнее удовольствие от тепла сменилось волной брезгливости, и она изо всей силы ударила существо о ближайший валун. Потом быстро направилась к воде, чтобы обмыться, а оттуда обратилась к Сталлан.

— Этого довольно. Передай остальным: пусть возвращаются к лодкам, но сначала убедятся, что живых нет.

— Это уже сделано, высочайшая. Все мертвы. Это конец.

— Конец? — Вайнти думала об этом, опуская свои руки в воду. Конец ли это? Вместо удовлетворения от победы она чувствовала глухую тоску и растерянность. Конец ли или начало?

8

Энги шла вдоль стены и прислонилась к ней, почувствовав тепло от светильника. Хотя солнце взошло, в городе еще сохранился ночной холод. Вокруг нее растения и животные Альпесака жили полной жизнью, но это было естественно, и она не обращала на них внимания. Под ее ногами шелестел покров сухих листьев, в которых копошились жуки и другие насекомые. Все вокруг двигалось в предвкушении наступающего дня. Высоко вверху солнце уже сверкало на листьях деревьев и многих других растений, составляющих этот живой город.

Для Энги это все было так естественно, как воздух, которым она дышала, и богатство переплетенных и зависящих друг от друга жизненных форм. Порой она думала об этом, но сегодня, после того, что она услышала, это было трудно. Хвастаться убийством другого вида! Она долго разговаривала с этими наивными хвастунами, объясняя им смысл жизни и стараясь показать ужас преступления, которое они совершили. Жизнь уравновешивала смерть, как море уравновешивало небо. Если они начинают убивать жизнь — они убивают себя.

Внимание Энги привлекла одна из фарги, по всей видимости смущенная ее статусом и не знающая, как к ней обратиться. Молодая фарги знала, что Энги была одной из высочайших, однако запястья ее сейчас были скованы, как у низших. Не находя слов, она решила коснуться Энги, чтобы заговорить с ней и передать распоряжение Вайнти.

— Эйстаи хочет, чтобы ты пришла к ней сейчас, — сказала фарги.

Когда появилась Энги, Вайнти сидела на своем месте, сделанном из живого ствола городского дерева. На стволе перед ней сидели запоминальники, и один из них, с усиками над высохшими глазами, упирался ими в складку кожи угункшаа — диктора-демонстратора. Угункшаа что-то говорил, а его органические молекулярные линзы мерцали, показывая черно-белые картины жизни ийлан, которые передавали ему запоминальники. Вайнти молча слушала угункшаа. Когда появилась Энги, она взяла со стола каменный наконечник копья.

— Подойди, — приказала она, и Энги повиновалась. Вайнти сжала каменное лезвие в руке и подняла его. Энги не дрогнула и не отступила, и тогда Вайнти схватила ее за руку.

— Ты не боишься? — сказала она. — Даже видя, как остер этот кусок камня? Он ничуть не хуже наших струн-ножей.

Она взмахнула им — и связанные руки Энги стали свободны. Энги осторожно потерла кожу в тех местах, где началось раздражение от оков.

— Ты освобождаешь всех нас? — спросила она.

— Не будь такой жадной. Только тебя, ибо мне нужны твои знания.