Запад глазами монастырей

— Ну и что? Вы же говорите, что из зерна будет растение. Зерно и растение это одно и то же, но в разных видах. Другое дело ум. Он подразумевает, что источник страданий и сами страдания это разные вещи и одно можно отделить от другого.

— Совершенный говорит: «Есть путь прекращения страданий».

— Я потрясен несокрушимостью ума! Конечно же, вы все «благородные истины» вытянули в одну цепочку. Что я могу сказать? Если вы понимаете, что сознание одно, то эта «благородная истина» свидетельствует о некоторой смене сознания из неудовлетворённого в удовлетворённое.

— Мне непонятно это.

— Тогда слушайте простые истины Дон Мена. Всё есть сознание: нет сознания и говорить не о чем. Сознание бывает удовлетворённого и неудовлетворённого видов. Сознание не любит свой неудовлетворённый вид и отдаёт предпочтение удовлетворённому виду. Сознание стремится к своему удовлетворённому виду.

— Мы часто обсуждаем эти благородные истины, пришедшие к нам из монастыря Дон Мена. Некоторые из патриархов считают, что «Благородные истины» Будды поглощаются как часть благородными истинами Дон Мена. Однако я лично считаю…

— Что истины Дон Мена не делят мир на внутренний и внешний, — вставил Дон Мен.

— Это так, уважаемый.

— Деление на миры внутренний Человека и внешний, в котором он существует, принадлежит миру ума в его двойственном варианте. Это достойно лишь западных людей. Впрочем, у них это единственная форма ума. Но такой ум мешает практике. На таком уме Запад успешно создаёт механизмы и воспитывает механические характеры у людей.

— Вы настаиваете на том, что для духовной практики и для развития чудесных свойств Человека такой ум не пригоден?

— По Вашему состоянию я чувствую сопротивление.

— Да, уважаемый. Мы воспитываем учеников с помощью информации. Мы рассказываем о жизни просветлённых. Мы провозглашаем Высшие состояния духа. Всё это слова. В них есть время, и есть события во времени. Естественно, что слушающий это отделён от своего «я».

— Нет спора. Вы взываете к качествам влечения. Это доступно такому уму. Однако это единственное в нем, которое имеет позитивное начало. Остальное принадлежит' отрицанию.

— Поясните.

— Если ученик воспримет Высшее как Высшее, а не как ощущение в себе стимуляции, то он становится рабом. Его уделом будет, уничтожение себя.

— Как это понять?

— Зная о Высшем, мы полагаем недостойное. Никто не рискнёт приписать себе Высшее. Следовательно, он обязан ощутить в себе нечто недостойное. Теперь шансов на стимуляцию крайне мало. Остаётся борьба с самим собой, то есть самоуничтожение. Итак, вместо стимуляции к развитию, провозглашение Высшего может привести к угнетению.

— Мы следим за духом ученика.

— Следовательно, вы знаете, как преподнесена информация и как она употреблена учеником.

— Не скрою, что таких мастеров, как Вы, у нас мало. Видеть мгновенно изменяемое состояние человека трудно. Но мы наблюдаем за его последующими результатами.

— Я не судья вам.

— Но мы всегда рады подсказкам.

— Хорошо. Затем вы говорите ученикам о «Правильном Пути». Опять ставите их на риск. Если кто-то в Правильном услышит Правильное, а не ощутит стимуляцию, то он обречён. Затем вы преподносите им «Восьмеричный путь», где говорится о правильном поведении, правильном дыхании, правильном мышлении, правильной речи, правильном питании…

Согласитесь, преподобный, что риск ощутить свою ничтожность увеличивается. И это ещё не всё. Вы скатитесь на Винайю. Теперь ваши ученики будут остерегаться в речах, питании, поведении. Вот я и говорю, что они вместо совершенствования, встанут на путь ограничений.

— А как развивать добродетели у учеников!

— Вы «правильностями» развиваете не добродетели, а ограничения.

— Поясните.

— К добродетельным относятся созидательные качества характера.

— Согласен.

— Можно ли качества вызвать словами или кучей слов?

— Нет.

— Следовательно, вы бросаете учеников на произвол.

— Поясните.

— Вы предостерегаете о границе, за которой следует разрушение.

— Нет. Мы предлагаем Правильный Путь.

— Это одно и то же.

— Почему?

— Всё остальное «неправильное» принадлежит вашим ученикам. Об этом вы им и говорите.

— Никогда! — воскликнул настоятель.

— Тогда ваши ученики уже просветлённые.

— Понял, уважаемый. Если ученики не просветлённые, а ученики, то они не владеют добродетелями.

— Именно так. Вы же подчёркиваете их ничтожность повествованием о «правильностях».

— Надо подумать…Но ведь мы предлагаем примеры!

— Питания? Речи? Поведения? Всё это идёт от органов чувств и качественного состояния человека. Если у ученика подавлена психика, то аппетита не будет. Во что превратится тогда «правильное» питание? Если у ученика плохое настроение, то контактности не будет. Во что тогда превратится правильная речь? Если кто-то раздражен, то о каком «правильном» поведении речь? Выдержанность не отменяет само состояние человека. Поэтому я и, сказал, что вы учите учеников тому, как должно быть, а остальное оставляете на произвол.

— Практика больше строится на качествах.

— Пригласите сюда кого-нибудь из мастеров.