Западная Европа. 1917-й.

Надо сказать, что враждебный прием рабочими митингами членов правительства не был в 1917 г. новостью в Англии. Еще в апреле этого года министра пенсий лейбориста Дж. Барнса его избиратели встретили в Глазго свистом и возгласами «Долой!». Они кричали: «Иуда!», «Изменник!», «Тебе хорошо с двумя тысячами фунтов зарплаты в год!», а когда министр рискнул заговорить о новом наборе в армию, это вызвало у аудитории взрыв гнева и она запела «Красный флаг»^{65}.

Невеселые минуты пережил в начале июля и Килоуэй, выступая перед машиностроителями Манчестера. Аудитория скандировала: «Нет!», когда он старался доказать необходимость «разводнения», а когда Килоуэй сказал рабочим, что «плывет с ними в одной лодке», те встретили его слова смехом. «Грабеж!» — иронически крикнули незадачливому оратору из зала, когда он стал говорить о высоких налогах, которыми правительство облагает заводчиков и судовладельцев.

Можно привести и другие примеры. Так, «Морнинг пост» сообщала о серии больших митингов, «созванных в связи с последней стачкой (очевидно, со стачкой машиностроителей. — К. К.)» в промышленных центрах Северной Англии. На этих митингах ссылки на обязательства и обещания правительства были встречены рабочими «бурей насмешек» и «одно только упоминание имен лейбористских министров вызывало враждебную реакцию»^{66}.

Однако прием, оказанный представителям власти в Вулвиче, превзошел по своей враждебности все, происходившее ранее. Здесь встретили «в штыки» не только министра, но и начальника генерального штаба У. Р. Робертсона.

Дело было так. 13 августа Робертсон, Аддисон и Килоуэй отправились выступать перед 2 тыс. машиностроителей Вулвича. Но едва они взошли на трибуну, как рабочие запели «Красный флаг», раздались враждебные возгласы и свист. Организаторам собрания кое-как удалось восстановить «порядок». Но когда Робертсон начал от имени «наших парней в окопах» призывать рабочих избегать конфликтов с администрацией, поднялся страшный шум. Пресловутый «престиж армии» не спас Робертсона от гнева рабочих. Они кричали: «Убийца!» — и Робертсон тщетно пытался доказать аудитории, что «мир не может быть заключен ни с того ни с сего на основании статьи в вечерней газете». В конце концов ему пришлось уйти с трибуны (и с митинга). Аддисон и Килоуэй остались и услышали еще немало свистков, гневных выкриков, упреков в нечестности и т. п. Рабочие кричали: «Признайте шопстюардов!» — и Аддисон был вынужден пригласить местный комитет шопстюардов в президиум; кричали: «Нет!», «Мы не хотим!» — когда он решался заговорить о «разводнении»; кричали: «Не читайте нам нотаций!» — когда он осмелился выразить аудитории свое неодобрение^{67}. Кричали, вероятно, и многое другое, сообщить о чем так и не позволила военная цензура.

«Это самый скандальный митинг, на котором я когда-либо присутствовал», — записал Аддисон в своем дневнике^{68}.

Свистопляска цензуры началась, едва только митинг успел окончиться. Она убедительно свидетельствовала о растерянности в политических кругах.

Лондонское агентство новостей разослало редакциям столичных газет отчет о митинге уже 13 июля в 10 часов вечера. Вслед за этим редакции получили указание не упоминать в отчете имени Робертсона, а несколько позднее, но в ту же ночь на 14 августа, последовал запрет писать о митинге вообще.

На следующее утро стало известно, что о митинге писать все же можно, и редакции газет получили новый, «отредактированный», текст отчета. Он так разительно отличался от первого, что редакции некоторых газет предпочли его не печатать. «Публикация подобного отчета выглядела бы гротеском для тех, кто присутствовал на митинге, и ввела бы в заблуждение тех, кто на нем не был», — пояснила читателям «Таймс»^{69}.

Только через несколько дней, после того как слухи о «скандале в Вулвиче», разрастаясь, уже серьезно встревожили общественное мнение и после того как с запросом об этом «скандале» выступили в парламенте два его члена, цензурные ограничения были сняты и более или менее близкие к истине отчеты о митинге появились в прессе.

Вскоре стало известно, что при голосовании членов А. С. Е. по вопросу о «разводнении» большинство получили противники последнего.

На карьеру Аддисона все это оказало решающее влияние. В политических кругах Лондона уже после стачки машиностроителей начали говорить о неизбежной его отставке. 17 июля 1917 г. министром вооружения стал Уинстон Черчилль.