Западная Европа против Византии. Константинополь под натиском крестоносцев

Тем временем между Венецией и Константинополем сохранялось внешнее спокойствие. Посольства, которые должны были заключить новое соглашение, ездили туда-сюда; Алексей использовал их, чтобы обезопасить себя от прямого нападения на империю. Когда первые посланники дожа Дандоло Райнерио Зено и Марино Малипьеро не смогли заключить никакого соглашения, император отправил Иоанна Катафлора протоновелиссима вместе с ними в Венецию для дальнейших переговоров. Договор был составлен начерно, и дож послал Энрико Навиджиосо и Андреа Донато с ним в Константинополь. Сохранились указания Дандоло – единственный документ такого рода из Венеции, который проливает поток света на вопросы венецианских альянсов с Сицилией и Германией, денег, положенных к выплате за конфискации Мануилом, и отношений с Пизой:

«Мы, Энрико Дандоло, милостью Божьей дож Венеции, Далмации и Хорватии, предписываем вам, Энрико Навиджиосо и Андреа Донато, нашим посланникам, чтобы после того, как вы встретитесь с владыкой императором и представите ему наши письма и скажете приветственную речь, как ваше благоразумие подскажет вам, вы должны изложить причину приезда вашего посольства: если он желает, чтобы договор в том виде, в каком он составлен, был утвержден, так тому и быть. Но если он скажет хоть слово о пункте про короля Сицилии, которое в нем содержится, и заявит, что этот случай уже в прошлом и он хочет включить в формулировку условие, что мы должны оказывать ему помощь в борьбе против Сицилии и Апулии, скажите тогда, что мы еще не обдумали этот вопрос и ничего не поручили вам в связи с этим, по каковой причине вы ничего не можете сделать в этом отношении. Но если он захочет, чтобы в нем [договоре] был отложен вопрос о статусе Сицилии и Апулии, то пусть так и будет, но никак иначе. А если он не хочет никак иначе, то попытайтесь искусно подтолкнуть его к отправке к нам его посланников.

Если, более того, он упомянет пункт об императоре Германии и захочет убрать его, скажите, что мы отправили вас с честными намерениями и не подразумевали это и ничего не говорили вам об этом. По этой причине вы не можете сделать иначе, как вам велено, а если он не захочет подписывать договор, пока этот пункт не будет убран, вы не должны позволить этому случиться, а должны постараться склонить его к отправке к нам своих представителей. Однако если он согласится и захочет оставить все как есть, то вы и другие посланники, если они там будут находиться – а если нет, то вы одни, – должны подтвердить, что мы, как у нас принято, уполномочены дать клятву добросовестно соблюдать этот договор и сдержим свою клятву. Если он отправит к нам вместе с вами своих представителей, а также свои хрисовулы с этой целью, чтобы уточнить те вещи, которые другие уже уточнили; и если он даст вам или каким-то иным образом пришлет со своими посыльными четыреста фунтов иперперов, которые нам полагаются за два года… а если он не готов отправить или отдать четыреста фунтов, а даст или пришлет по крайней мере двести – соглашайтесь. И все же если он не захочет дать или прислать даже двести фунтов, а даст нам хрисовулы, подтверждающие, что они нам полагаются, то от этого не следует отказываться.

Более того, мы предписываем вам, если окажется необходимым потратить какие-то средства на решение проблемы с пизанцами, то, посоветуясь с умными людьми в Константинополе, связанными клятвой вести расследование этой проблемы добросовестно и честно, потратьте столько, сколько вам и им покажется правильным, из доходов старой и новой даты. И если встанет вопрос о заключении перемирия между нами и ними, то в присутствии капитанов флота, все еще находящихся на нашей службе, по их совету и совету других умных людей, связанных клятвой с этой целью, стольких, сколько вам покажется достаточным, у вас есть полномочия договориться с ними [пизанцами] о том, что вам и другим покажется правильным. Но если капитаны уже отбыли, а вопрос о заключении перемирия будет поднят, делайте то, что покажется правильным вам и тем, кого вы привлечете себе в советчики».

Навиджиосо и Донато (позднее к ним был послан Бенедетто Гриллиони) не сумели выполнить свою миссию, но возвратились в Венецию с императорским посланником – пансевастом севастом Иоанном Номокопулосом. Ради венецианской торговли дож был полон решимости добиться заключения соглашения и отправил Пьетро Мишеля и Оттавио Куирино в Константинополь, где они добились заключения договора с Димитрием Торником, логофетом дрома. Изложенный в булле, опубликованной в ноябре 1198 г., он был отвезен в Венецию протонотарием (первый или главный секретарь высшей судебной инстанции, второе лицо после патриарха. – Пер.) Феодором Ауликаламосом.