Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1–2. Античность и Средневековье

Любовь и ненависть как космические начала
Никогда не прекращают эти элементы непрерывного чередования:
То под действием любви все они сходятся в единое,
То под действием лютой ненависти несутся каждый врозь.
И поскольку они каждый раз заново образуют множество после разделения Одного,
Постольку они рождаются и век у них непостоянный,
А поскольку они никогда не прекращают непрерывного чередования,
Постольку они существуют вечно, неподвижные в круге.
Внемли же моим словам, потому как ученье взращивает ум.
Как я сказал уже раньше, возвещая границы повествования,
Двоякое скажу: то одно вырастает, чтобы быть единственным,
Из многого, то снова распадается, чтобы быть многим из одного,
Огнем, водой, землей и несметной высью Эфира,
Проклятая ненависть, порознь стоя, совершенно уравновешенная,
И любовь в них, равная в длину и ширину.
Созерцай ее умом и не сиди с изумленными очами.
Это ее почитают смертные, врожденную половым членам,
От нее испытывают любовные помыслы и совершают дела дружбы,
Называя ее именем Гефосины (Радости) и Афродиты.
Хотя она вьется [= постоянно пребывает в них], ни один смертный человек не познал ее очами,
Ты же слушай непреложный ход [моей] речи.
Все они [= элементы] равны [меж собой] и ровесники по рождению.
Но каждый исполняет свою почетную должность, каждому присущ своеобычный этос,
А господствуют они по очереди по истечении определенного срока.
И к ним ничего не прибавляется, от них ничего не отнимается:
Ибо если бы они непрерывно терпели ущерб, то их уже не было бы,
Но что бы тогда давало прирост этой Вселенной, и откуда бы оно взялось?
И как пропало бы, раз от них ничто не пусто [= ими все полно]?
Нет! Они те же самые, но, пробегая друг сквозь друга,
Они становятся то тем, то иным, оставаясь непрерывно и вечно тождественными [себе].

Эмпедокл, О природе, фр. 17, 13, 14, Дильс-Кранц

Друзья! Вы, что живете в большом городе на берегах золотистого Акраганта,
На самом акрополе, радеющие о добрых делах,
Вы — почтенные гавани для чужестранцев, не ведающие худа,
Привет вам!
А я — уже не человек, но бессмертный бог для вас,—
Шествую, почитаемый всеми, как положено,
Перевитый лентами и зеленеющими венками:
Ими — едва лишь я прихожу в цветущие города —
Почитают меня мужчины и женщины.
Они следуют за мной
— Тьмы и тьмы, — чтобы выспросить, где тропа к пользе;
Одним нужны предсказания, другие по поводу болезней
Всевозможных спрашивают, чтобы услышать целительное слово,
Давно уже терзаемые тяжкими муками.

фр. 112, Дильс-Кранц