Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

Служа в Эдинбургской библиотеке, Юм изучал английскую историю и с 1752 по 1762 г. писал «Историю Великобритании». В 1754 г. была издана часть по истории Стюартов; остальные части этого произведения (от вторжения Юлия Цезаря и до революции 1688 г., вышли во второй половине 1750-х гг.) составив восемь увесистых томов. Этот капитальный труд вызвал множество бурных споров и одновременно прославил имя писателя. Видный историк английской литературы А. К. Бох оценивает произведение следующим образом: «Книга Юма — первая по-настоящему удовлетворительная «История Англии». Ее недостатки сейчас ясно видны: она не базируется на глубоком и внимательном изучении; средние века представлены в неверном свете; необъективность при изложении последующих периодов. Объяснить, как опасны для государства мятежные секты и воинствующие группировки, тогда было не менее важно, чем теперь. Однако работа восполнила вакуум и хорошо читалась. Еще в течение целого столетия она оставалась самой читаемой из «Историй Англии». Крупный государственный деятель Уинстон Черчилль говорил, что «История» Юма была настольной книгой его юности».

Хотя для современников Юма «Трактат» оставался практически неизвестным, как уже отмечалось, оригинальность «нового поприща мысли» очевидна.

«Новое поприще философии», или «наука о человеческой природе»

Заглавие «Трактат о человеческой природе» и определение в подзаголовке — «Попытка применить основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам» — подчеркивают существенные черты «нового поприща философии». Юм констатирует тот факт, что на основе наблюдений и экспериментального метода, предсказанного еще Бэконом, Ньютон создал образ физической природы; теперь остается применить готовый метод также и к человеческой природе, иными словами, не только к объекту, но и к субъекту.

Дэвид Юм

Английские философы-моралисты — среди которых Юм приводит (помимо Локка) Шефтсбери, Мандевиля, Батлера, Хатчесона (о которых мы расскажем позднее) — за промежуток времени, примерно равный тому, который разделял Фалеса и Сократа, стали «переносить науку о человеке на новую экспериментальную почву». Юм теперь уже видит себя Галилеем или, лучше, Ньютоном науки о «человеческой природе».

Итак, наш философ вполне убежден, что «наука о человеческой природе» будет еще более важной, чем физика и остальные науки, потому что все эти науки «в различной мере зависят от природы человека». Действительно, если бы мы смогли полностью объяснить «величие и силу человеческого разума», а не только «природу представлений, которыми мы пользуемся, и действий, которые мы выполняем в ходе наших рассуждении», то мы бы сумели добиться огромного прогресса и во всех других областях знания.

Вот что пишет по этому вопросу Юм в одном из программных предложений: «Единственный способ, с помощью которого мы можем надеяться достичь успеха в наших философских исследованиях, состоит в следующем: оставим тот тягостный, утомительный метод, которому мы до сих пор следовали, и, вместо того чтобы время от времени занимать пограничные замки или деревни, будем прямо брать приступом столицу, или центр этих наук, — саму человеческую природу; став, наконец, господами последней, мы сможем надеяться на легкую победу и над всем остальным. С этой позиции мы сможем распространить свои завоевания на все те науки, которые наиболее близко касаются человеческой жизни, а затем приступить на досуге к более полному ознакомлению и с теми науками, которые являются предметом простой любознательности. Нет сколько- нибудь значительного вопроса, решение которого не входило бы в состав науки о человеке, и ни один такой вопрос не может быть решен с какой-либо достоверностью, пока мы не познакомимся с этой наукой. Итак, задаваясь целью объяснить принципы человеческой природы, мы в действительности предлагаем полную систему наук, построенную на почти совершенно новом основании, причем это основание единственное, опираясь на которое науки могут стоять достаточно устойчиво».

Честолюбивый проект. «Новое поприще философии» приготовило, как мы в этом убедимся, и настоящий сценический эффект. «Человеческая природа», стиснутая рамками экспериментального метода, постепенно утратит большую часть своей рациональной и духовной специфичности, по мере того как преимущественные права приобретут инстинкты, эмоции и чувства. В конце концов, «человеческая природа» будет низведена почти до уровня «животной». Так что «завоевание столицы» (т. е. «человеческой природы», как ее понимает Юм) роковым образом приведет не к приобретениям, а к проигрышу — утрате обширных территорий. Это как докажет скептико-иррационалистический исход проекта.

Однако посмотрим, как Юм, пользуясь новым экспериментальным методом, осуществляет реконструкцию «человеческой природы».

Впечатления и идеи. Принцип ассоциации