Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

Наконец, по поводу евхаристии говорится: «Так как Христос, наш Спаситель, говорил, что истинно пребывал Своим телом в том, что отдал под видом хлеба, Церковь убеждена и объявляется сейчас снова на этом Святом Соборе — что с освящением хлеба и вина преобразуются они: хлеб — в сущность тела Христа, нашего Господа, и вино в сущность Его крови. Это преобразование, произведенное подобающим образом, и есть, собственно, то, что Святой Католической Церковью называется транссубстанцией».

Новое появление схоластики

Лютер был враждебно настроен не только к Аристотелю, но также к томистской мысли и схоластике вообще. Причина очевидна: ему ненавистна сама мысль о примирении веры и разума, природы и благодати, человеческого и Божественного. Но столь же очевидно, что решения Тридентского Собора дали новый импульс схоластической мысли, второе дыхание которой пришлось на XV и начало XVI веков (это случилось даже ранее Собора), блестящим представителем которой был Томмазо де Вио (1468—1534), более известный под именем кардинала Каэтано.

Каэтано был первым, кто ввел в качестве основного теологического текста не традиционные «Поучения» Петра Ломбардского, а «Сумму теологии» святого Фомы, которая с успехом служила справочным пособием как для доминиканцев, так и для иезуитов. Напомним также, что в течение XVII века комментарии к Аристотелю были заменены на философские курсы, составленные на основе томизма. Они получили широкое распространение и популярность.

Еще более значительного расцвета схоластика достигла в Испании, стране, где даже споры гуманистов были религиозно окрашенными, и потому для нее сложились особенно благоприятные условия. Главным представителем второго этапа схоластики был Франсиско Суарес (1548-1617), прозванный doctor eximius, т. е. исключительно утонченный доктор. Его работы «Метафизические диспуты» (1597) и «De legibus» («О законах», 1612) пережили столетия. Онтология Суареса оказала влияние на современную мысль, в частности на Вольфа.

Таким образом, более всего на семинарах и теологических факультетах схоластика удерживалась на флангах новой философии и вступила в пору научной революции на дорогу, как увидим, совершенно иную.

Возрождение и политика

Никколо Макиавелли и теоретизация автономии политики

С Никколо Макиавелли (1469—1527) начинается новая эпоха политического мышления. Политическая мысль стремится отделиться от спекулятивного мышления, этики и религии, принимая в качестве методологического принцип спецификации предмета исследования, который должен изучаться, по выражению Телезия, iuxta propria principia — автономно. Не будучи причастным к другим областям, освободившись от методологической нагруженности, принцип пригоден для политического исследования. Позицию Макиавелли можно выразить формулой «политика для политики», которая собирательно и гибко выражает не что иное, как концепцию автономии. Естественно, этот резкий поворот от гуманизма объясняется, по большому счету, новой политической ситуацией, сложившейся во Флоренции и в Италии в целом. Кризис моральных ценностей привел к разрыву между тем, что есть (вещи как они реально существуют), и тем, что должно быть, если сообразовываться с моральными ценностями. Но возводился этот разрыв в принцип и помещался в основу нового видения фактов политики.

Политический реализм Макиавелли тесно связан с антропологическим пессимизмом. Он дает новую концепцию «добродетели» государя, эффективно управляющего государством и со знанием дела противостоящего «судьбе»; говорит о возвращении к началам как условию восстановления и обновления политической жизни.

Реализм Макиавелли