Западная война (СИ)

Аналогичные дела происходили и в других ассоциированных регионах. В Персии, Японии, Филиппинах, Новой Каледонии, русской Гвиане, Кубе, Панаме и даже в Испании, состояние образование которой к началу XX века совершенно просело. В России же этот подход привел к качественному и количественному росту образовательных заведений просто взрывным методам, увеличив за 1890—е и 1900—е годы количество учебных заведений в несколько раз. А местами и в несколько десятков раз, ведь и в самой России шла «борьба с безграмотностью», которую с 1888 года вел Император[1]. Резко, фундаментально выросли тиражи учебных[2] и научно — популярных книг. Появилась обширная сеть публичных библиотек, доступных для любого и каждого. Скромных. С очень небольшим количеством книг. Но она появилась…

Александр потащил герр майора на улицу и едва не столкнулся в дверях с полковником связи — Петром Ильичом Кузьмина.

— Господин полковник, туда пока нельзя.

— Много еще?

— Не могу знать.

— Сколько вы помещений проверили? — Нахмурился Кузьмин.

— Семь. Дальше сильно задымление пока. Проветриваем. Но ходить туда пока опасно. Может немец задохнулся, а может и без сознания лежит. Вдруг очнется и палить станет?

— Ясно, — недовольно кивнул Петр Ильич и отправился в полевой лазарет со своими бойцами. Выполнение задания пока откладывалось. Поэтому он надумал супругу свою навестить, Изабеллу.

Тихо прошелся, прислушиваясь к канонаде. И изредка поглядывая на два воздушных шара, откуда его бойцы корректировали огонь флота и присматривали за обстановкой. Вон, где — то высоко в небе пролетело три дирижабля в кильватерном строю. Огромных. Он — то их вблизи видел и не раз. В этой кошмарной раскраске оскалившейся небесной акулы.

— Осторожнее господин полковник! — Окрикнул его кто — то со спины. Петр Ильич оглянулся и тут же отошел в сторону, пропуская бойцов, которые несли носилки с наспех перевязанным раненым. А следом еще. И с ним медбрат с увесистой сумкой через плечо. В каждом взводе такой был. Не медсестра, а именно медбрат — физически очень крепкий парень, способный легко таскать раненых. Медсестры они были только в тылу, пусть и ближайшем.

Петр Ильич покачал головой, проводя взглядом этих ребят с носилками. Скосился на тихо о чем — то болтающих двух девчонок в форме. И с винтовками в руках. Да — да. В армии были девчонки. Не очень много и на специфических ролях, но и это уже его раздражало. Хотя, чья бы корова мычала?

Наконец, дойдя до лазарета он прошел внутрь. Минул импровизированный кордон и вошел в одну из палаток.

— Как ты? — С порога спросил он у Изабеллы, что лежала с мрачным видом на койке.

— Глупо.

— Но жива же.

— Надо было так напороться?

— Ты жива — и это главное, — с нажимом произнес Петр и Изабелла тяжело вздохнув улыбнулась.

В конце Русско — Японской войны, опасаясь захвата этих сведений, японская сторона уничтожила всю свою документацию по агентуре в России. А вместе с тем и всех причастных. Чтобы и не болтали, ну и за дело, так как объективных разведывательных сведений они не предоставили, втянув страну в самоубийственную войну. Поэтому Дамоклов меч, что висел над головой Изабеллы пропал. Однако она не отвернулась от Петра, не ушла от него, скрывшись в закате. Нет. Она осталась. Слишком сильным потрясением для нее оказались события тех дней. Да и парень смог произвести на нее впечатление.

Вот семья Изабеллы Петра приняла странно. Русский, да еще и из крестьян. Как их дочь опустилась до такой низости? Особенно орал ее отец, когда они пришли знакомиться. Но, получив в челюсть от Пети, заткнулся.

— Еще раз повысите на мою жену голос, и я вам ноги переломаю, — прорычал он. — Медленно. Одну за другой. Каждую кость по очереди.

Отец осекся, удивленный реакцией парня и только сейчас заметил две нашивки за ранение и боевые награды. Боевые, которые могли вручать только за участие в настоящих делах, а не за тыловое сидение. А ведь он был представлен именно так — как «тыловая крыса».

— Извините, — пошевелив рукой челюсть, произнес отец Изабеллы. И улыбнулся.

Тепла этот удар в их отношения не добавил, но, по крайней мере, его стали не то уважать, не то побаиваться. И при нем голоса не повышать. Особенно после того, как Петр заявился на один из семейных вечеров со своим другом — известным российским поэтом — Александром Блоком и его очаровательной супругой. Той самой Норико, от которой и у мужа иной раз холодок по спине пробегал. Надо ли говорить, что после такого ужина, к Кузьмина в семье Изабеллы именовали не иначе как Петр Ильич и посмотреть косо боялись, не то, что выразить свое неуважение.

Эти две парочки познакомились случайно и совершенно дурацким образом. Под конец Русско — Японской войны. В одном из домов Кореи. Норико по какой — то причине знала часть условно — русской агентуры и, в частности, Изабеллу. Та ведь и японским языком владела, и в Японии бывала, будучи завербованной еще до войны. В конце концов, красивая девушка европейской внешности в Японии на виду, такую не спрятать. Да и племянница известного генерала — тоже фигура видная.