Западная война

Стрельба. Рваная, отрывистая, эпизодическая.

Редкие взрывы.

Крики. Постоянные крики. На русском и немецком. Сонные укрепления Пиллау пробуждались самым решительным образом…

Понимая, что воевать придётся больше с русскими, чем с французами, в Берлине начали после Русско-Японской войны заниматься укреплением именно восточного направления[59]. Сооружая целые крепостные системы в Кёнигсберге и подходах к нему, Данциге и прочих важных направлениях. Особенно они укрепляли Кёнигсберг: он к 1914 году в этом варианте истории мог бы вполне посоперничать с собой же образца 1944 года из оригинальных событий.

Железобетон. Много железобетона. В самом городе мощнейший комплекс защитных сооружений. Вокруг него – сеть фортов и малых укреплений, прикрывающих их. Плюс – Пиллау. О! Эта стрелка была буквально забетонирована. Это была, наверное, самая укреплённая позиция в мире. Ничего сильнее и крепче её нигде и не было. Да и быть не могло, ибо ни для кого в мире большого значения не имел столь незначительный клочок земли, чем для немцев здесь. Ведь Пиллау – морской ключ к Кёнигсбергу. Удержать эту косу – значит не пустить к городу боевые корабли с их чудовищными орудиями.

Город же этот для Германии был очень важен. Город королей. Место коронации очередного короля Пруссии. Он же правил в Райхе, выступая Кайзером. Грубо говоря, Кайзером Германии был король Пруссии. Поэтому этот город выступал идеологическим центром всей Германии. Этаким аналогом Ленинграда для большевиков. Поэтому, понимая грядущую угрозу, немцы его постарались укрепить максимально, не жалея ни железа, ни бетона, ни кирпичей. Город-крепость… или даже крепость городского типа.

Вот бойцы Райхсхеер заперлись в небольшом ДОТе. Мощная стальная дверь заперта. Не войти. Но и в тылу нельзя их оставлять. Не ровен час, выйдут и в спину начнут стрелять. Поэтому огнемётчик осторожно подкрался к пулемётной бойнице и, сунув туда дуло, нажал на спуск. Холостой патрон выбросил внутрь порцию горючей смеси, поджигая её.

Внутри раздались истошные крики и вопли.

– С дымком! – довольно хохотнув, отметил огнемётчик. Перезарядился и отправил ещё одну порцию горючей смеси в этот небольшой ДОТ. Неизвестно, соединён ли он переходами с чем-то ещё. Скорее всего да. Однако бойцы не отходили, готовясь защищаться. Вот и попались…

Тем временем сапёры морской пехоты установили на двери взрывчатку с электродетонатором. Подцепили к нему провода. Отбежали за угол. Крутанули ручку динамо-машинки и нажали ручку спуска.

Бабах!

Жахнул достаточно крупный заряд тротила, выламывая мощную стальную дверь.

И сразу же вперёд устремились бойцы морской пехоты со штурмовыми ружьями. Те сделаны по аналогии с карабинами Браунинга. Такие же lever-action конструкции. Такие же быстросменные коробчатые магазины. Такие же легко разбираемые для чистки и ремонта ствольные коробки и затворы. Только стволы покрупнее. Аж двенадцатого калибра[60]. Вот из них картечью ребята и долбили в закрытом помещении. В ту степь. Просто по силуэтам.

И вперёд. Вперёд. Вперёд. Не давая никому очухаться.

Кое-где возникали короткие перестрелки. Это гарнизон укреплений пытался контратаковать. Но куда им?

По сути, ведь немцы тех лет представляли только лёгкую пехоту. Шинель, пикельхельм[61] и винтовка или пистолет. И всё. А много ли с полноразмерной винтовкой в таких условиях навоюешь? Тем более – традиционного для тех лет формата с несменяемым магазином на пять патронов, снаряжаемым из обоймы. Длинная, неповоротливая, с низкой скорострельностью. Такая винтовка хороша в стрельбе на большие дистанции. Желательно лёжа и по неподвижным целям. Но никак не в скоротечном бою накоротке.

Русская морская пехота одними только своими карабинами могла своих противников просто задавливать огнём. Превосходя их по боевой скорострельности в несколько раз. Про удобство и разворотистость более компактного и удачнее сбалансированного оружия и речи не шло: просто несопоставимо.

А ведь там были ещё и лёгкие карабины Маузера, разработанные собственно германским оружейником для нужд России… и выпускались они на российском заводе этого дельца, для них и построенном. Это оружие – вариант самозарядного пистолета С96. Ему сделали нормальный откидной приклад, цевьё, переднюю ручку и быстросъёмный магазин. Ну и приспособили под патрон .360 Mars[62], сделав куда мощнее и действеннее, чем оригинальный пистолет…

Контратаки у немцев не получались, раз за разом натыкаясь на категорическое огневое превосходство. Они в таких вылазках получали словно лопатой по лицу – настолько сокрушительным был плотный огонь русской морской пехоты. Тяжёлой и вооружённой до зубов.

А спустя три часа после начала штурма Пиллау, от Кёнигсберга подошла целая пехотная бригада для парирования действия русских. То есть говоря по-простому, пытаясь сбросить их в море.