Западня

– Давайте теперь найдем вашу племянницу, – сказал Рик. Он тронул мистера Гаррета за рукав. – Вы не проводите нас в подвал?

Вместе они прошли через весь дом Томаса Гаррета в одну из потайных комнат, откуда по лестнице спустились в подвал. Мистер Гаррет посветил фонарем, а Гарриет крикнула:

– Кисси? Детка, мы пришли за тобой!

– Тетушка Минти! – вскрикнула Кисси, выбегая из темноты. За ней показался Джон.

– Мамочка! – оглушительно завопил Джеймс. Вырвавшись из рук Рика, он бросился к матери и обнял ее, зарывшись головой в ее юбки.

– Джеймс, мальчик мой! – зарыдала Кисси, падая на колени перед ним. Когда она нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на Рика, ее лицо было залито слезами. – Я просто не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал! – пролепетала она.

Стоя в темном углу подвала, Рик молча смотрел, как Кисси обнимает тетушку Минти. Кисси сбивчиво рассказывала историю их с Джоном злоключений, поведав, что их схватили возле Федерального холма. Рик поежился, представив, что легко мог оказаться на месте Кисси и ее мужа. Гарриет тоже рассказала о том, как угодила в западню.

– Милая моя, ведь мы с тобой могли бы никогда больше не увидеть друг друга, – сказала Гарриет Табмен, ласково глядя на свою племянницу. Потом она повернулась и нашла глазами Рика. – Мы обязаны тебе жизнью, – торжественно объявила она. И протянула руку, приглашая его в семейный круг.

– Я тоже обязан вам жизнью, – загадочно ответил Рик. – И я чувствую… Я чувствую себя членом вашей семьи. В каком-то смысле, – быстро добавил он, отводя глаза. Вплоть до сегодняшнего дня они в самом деле были его семьей. Но теперь Кисси и Джон благополучно доберутся до Канады, а значит, Кисси никогда не попадет обратно на Юг, не создаст новую семью и никогда не произведет на свет того единственного и неповторимого младенца, которому предназначено было стать пра-пра-пра-прадедушкой Рика. Возможно, у нее будут другие дети, прекрасные дети, но вот этого, единственного, никогда не будет. С сегодняшнего дня жизнь Кисси и ее семьи пойдет по другому пути. И история их жизни будет совсем не той, какую хранят страницы альбома бабули Фиби.

И даже альбома никакого не будет.

И самой бабушки Фиби.

Губы Рика задрожали. Он стоял в переполненном подвале, со всех сторон окруженный людьми, но чувствовал себя смертельно одиноким.

Гарриет долго и серьезно смотрела на него, потом порывисто обняла.

– И ты говоришь это после всего, что сделал для нас? – срывающимся голосом воскликнула она. – Милый, отныне и навсегда ты будешь для меня сыном, которого у меня никогда не было! Вот и все. Теперь мы – одна семья. Ты понял?

Рик рассмеялся, хотя сердце у него разрывалось от горя.

– Вы совершенно правы, – ответил он.

36 Прощальный подарок

Возможно, в просторном доме Томаса Гаррета в самом деле недоставало мебели, зато в его кладовой нашлось достаточно снеди, чтобы до отвала накормить небольшой отряд Историков. Дак пребывал на вершине блаженства – еще бы, ведь он впервые в жизни очутился в окружении своих единомышленников, людей, которые жили историей. И творили ее.

Некоторых из них он знал по историческим книгам. Другие были ему незнакомы. Но кто знает, может быть, после разоблачения заговора СК и пленения его коварной предводительницы, они все станут знаменитыми и войдут в учебники.

Но Дак считал, что это совсем не важно. Они все сражались за то, чтобы изменить ход истории. Вместе они сделали гораздо больше того, что могли бы совершить в одиночку. А Дак и его друзья тоже внесли свой вклад в общее дело.

Как и его родители. Где бы они ни были, они каким-то чудом узнали, что сегодня ему понадобится помощь. И сумели прорваться сквозь время, чтобы ее оказать. И в результате все получилось как надо. Это вселяло надежду, что они все-таки прорвутся, несмотря на все препятствия.

Дак надеялся, что теперь препятствий на пути аболиционистов станет хоть немного меньше. СК никуда не делся, он по-прежнему будет вредить всем усилиям хороших людей, но теперь аболиционисты по крайней мере получили еще один шанс делать свое великое дело.

Наверное, это было самое лучшее в истории: возможность учиться на собственных ошибках.

Таких, например, как сожженные брови своего лучшего друга.

Рик наконец-то нашел в шумном доме мистера Гаррета тихий уголок, где можно было достать планшет. Но вместо того, чтобы заняться вычислением места следующего Перелома, он открыл журнал путешествий, в который Дак время от времени заносил любопытные подробности их приключений и создал новый файл.

Несмотря на всю свою любовь к языкам, Рик никогда не любил писать. И тем более не испытывал никакого желания рассказывать истории. Честно говоря, он просто не думал, что может рассказать кому-нибудь что-то интересное.