Западня

Сьюзен Льюис Западня

Он был самым прекрасным из всех мужчин. Изумительная лепка лица. Типично итальянские глаза цвета охры — колдовские, берущие в плен. Длинный прямой нос. Большой рот. В меру полные губы.

Он был их учитель, их мастер.

Серджио Рамбальди поднял величавую голову; рука птицей взмыла вверх. Сверкнуло серебристое лезвие. Подземелье освещалось только одной свечой, да сквозь загородившие вход ветви просачивался дневной свет. Перед ними лежала девушка — неподвижная и нагая. Арсенио покосился на остальных. Вместе с ним здесь было пятеро мужчин и две женщины. Это была их bottega[1] — их святилище, их мастерская. Все эти люди в безмолвии окружили мраморную плиту, которую Арсенио Таралло сам затащил на гору три дня назад. Он знал: мрамору суждено воплотить черты девушки, — но тогда еще не любил ее.

Мастер отошел от верстака с инструментами, на котором горела единственная свеча, и медленно двинулся к плите. На какой-то миг их взгляды скрестились; Арсенио понурился. Он знал: его кандидатура вызвала жаркие споры. Он еще не заслужил их доверия. Только время покажет, насколько Арсенио Таралло верен призванию и bottega. Быть допущенным сюда — великая честь. Но ему было страшно.

Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на запахе сырой земли; ноздри раздулись и затрепетали. Мастер что-то сказал стоявшей рядом женщине; та сделала шаг назад. Арсенио догадался, что именно было сказано, и устремил взгляд на прекрасное лицо лежавшей перед ним девушки.

— Нет! — кричало все его существо, все нервные окончания. Мышцы напряглись; тело приготовилось к прыжку. Но он знал, что не посмеет ничего предпринять. Или хотя бы крикнуть.

Она пришла к нему двое суток назад. Он знал, что она придет, но все равно при виде девушки у него перехватило дыхание. Помогая ей снять пальто, он дотронулся до светлых шелковистых волос и застонал, сраженный красотой ее тела. Она обернулась и посмотрела на него снизу вверх. У нее были бледные губы, а глаза — голубые и безмятежные, как у Мадонны. Она была обязана отдаться кому-нибудь из bottega — и выбрала его. Их любовный акт был само совершенство; оба знали, что повторения не будет, и это обострило чувства.

Очаровательный пушок на руках девушки затрепетал от пробежавшего по пещере легкого ветерка. Метнулось пламя свечи. Лезвие рассекло воздух. Арсенио рухнул на колени, эхом повторяя вслед за Учителем: «Lunga vita alia donna! Lunga vita al nuovo rinascimento!» — «Да здравствует женщина! Да здравствует новый Ренессанс!»

Все ахнули. Арсенио вскинул голову и открыл рот, но из горла вырвалось только бульканье; он покатился по полу; глаза ослепли от крови.

Глава 1

Захлебываясь смехом, Мадлен ринулась вверх по узкой лестнице; из хозяйственной сумки сыпались булочки, слоеные пирожки и пирожные. Сзади карабкалась Мэриан, норовя схватить ее за ногу.

— Бесстыжая! Ну я до тебя доберусь!

Мадлен взвизгнула: Мэриан удалось-таки ухватить ее за щиколотку, и она шлепнулась на замусоренную лестничную площадку между четвертым и пятым этажами. Свертки рассыпались по полу. Мэриан успела поймать какой-то баллон.

— Нет! — завопила Мадлен. Однако кузина уже нажала пальцем на кнопку пульверизатора, и на ее белокурую головку обрушился рождественский «снежок».

— Ах так! — стиснув в руке пирожок, Мадлен сначала выдавила, а затем размазала по лицу Мэриан липкую начинку. Та охнула и начала отплевываться, не переставая поливать «снежком» двоюродную сестру, лестницу, себя и продукты.

Внизу, на площадке четвертого этажа, открылась дверь, и из своей квартиры вышла Памела Роббинс, работавшая ассистентом кинопродюсера. Пришлось временно прекратить военные действия. Обе девушки разглядывали соседку; она же никак не отреагировала на их неописуемый вид — неторопливо заперла дверь и, перебросив через плечо сумку, пошла вниз по лестнице. Хлопнула дверь парадного.

— Ах, ах, ах! — Мадлен закатила глаза. — Пошла заниматься киноискусством!

— Надеюсь, ты ее не пригласила? — испуганно спросила Мэриан, собирая свертки.

— За кого ты меня принимаешь?

— За нахалку, которая пристает к незнакомым мужчинам на улице и предлагает встретить с нами Новый год.

— Зато роскошные мужики! Особенно тот недомерок — в самый раз для тебя.

Мэриан метнула на нее грозный взгляд.

— Опять напрашиваешься?

Мадлен опустила уголки губ и выпучила прекрасные глаза, отчего ее «заснеженное» лицо стало еще комичнее.

— Для тебя же старалась. Какой смысл устраивать вечеринку, если для тебя нет пары?

— Это нужно понимать так, — Мэриан вынула ключи и отперла дверь квартиры на пятом этаже, — что для тебя пара имеется?

— Думаешь, он придет? — с надеждой спросила Мадлен, входя вслед за ней в неосвещенную прихожую.

Мэриан обернулась и с преувеличенной иронией посмотрела на кузину.

— Разве может мужчина в чем-нибудь тебе отказать?

Мадлен с наслаждением обхватила себя за плечи. Пол О’Коннелл будет встречать с ними Новый год! Она уже несколько недель за ним охотилась, но он оказался крепким орешком.