Западня

Свои шляпы они держали в руках, сюртук на одном из них был расстегнут и из-под него виднелась трехцветная перевязь человека, облеченного властью.

– Господа, – сказал он, – кто из вас господин де Сентак?

– Это я, сударь.

– Попрошу следовать за мной.

– Я что, арестован?! – взорвался саиль.

Эрмина выпрямилась и встала во весь рост. Кастерак, который если и удивился, то не сказать, чтобы очень, ждал дальнейших объяснений.

Что же до Семилана, то он чувствовал себя очень неуютно. Он знал Сентака достаточно хорошо, чтобы понимать – тот без колебаний погубит бандита, если это хоть как-то сможет поспособствовать его собственному спасению.

Одна лишь Маринетта испытала в душе что-то вроде облегчения.

– Нет, сударь, я не собираюсь вас арестовывать, полиция не верит выдвинутым против вас обвинениям, – ответил комиссар полиции.

– Каким еще обвинениям?

– Некая женщина утверждает, что вы хотели ее убить.

– Это какое-то безумие!

– Перед тем как предпринимать действия, способные ограничить вашу свободу, следователь, желая вас выслушать, поручил мне передать вам приглашение явиться к нему в кабинет.

– Тогда к чему вся эта помпа? Зачем вам понадобились эти два человека, да еще торжественная перевязь впридачу?

– Я был вынужден предъявить ее в качестве подтверждения моих полномочий после того, как ваши слуги оказали мне самый дурной прием.

– С их стороны, сударь, это было ошибкой.

Комиссар полиции шагнул вперед, обратился к Эрмине и сказал:

– Успокойтесь, мадам. Это простая формальность, но господин де Сентак должен ее соблюсти. Судья, который его ждет, убежден, что это обвинение – не более чем средство, к которому девица Кадишон прибегла, чтобы выиграть время.

– Вы, случаем, не о мадам Кадевиль говорите? – спросил Кастерак.

– Да, она действительно назвалась так.

– И имеет на это полное право, потому как является женой гренадера Жана-Мари.

– В глазах церкви – да.

– Какая разница, если они женаты?

– С точки зрения закона, их брак недействителен, – сказал комиссар. – Впрочем, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать этот факт, а чтобы попросить господина де Сентака следовать за мной.

– Я еду с вами, господа. Мюлар, заложи экипаж.

– У нас есть свой, – возразил комиссар.

– Хорошо, сударь, воспользуемся им.

Сентак раскланялся с гостями жены и решительным шагом направился к двери. Уже переступая порог, он повернулся к Кастераку и сказал: – Вы были правы, сударь, человек не должен оставлять без ответа выдвинутые против него обвинения.

И вышел.

– Что с ним теперь будет? – спросила Эрмина, когда его шаги удалились.

– Ничего, мадам, – ответил Кастерак.

– Ха! – добавил Семилан. – Неужели вы не понимаете, что Кадишон выдумала все это, чтобы привлечь внимание общества к ее судьбе и, как сказал комиссар, чтобы выиграть время. Следователь настолько не верит словам жены гренадера, что вызвал вашего супруга к себе, чтобы за каких-то четверть часа все прояснить.

Эрмина хранила молчание.

– А теперь, мадам, позвольте мне удалиться, – добавил бандит, – я пойду к дворцу правосудия и буду там дожидаться господина де Сентака.

Семилан бросил полный страсти взгляд на Вандешах, которая в этот момент подняла на него глаза и покраснела до корней волос.

Он раскланялся с мадам де Сентак, отвесил грациозный поклон Маринетте и вышел.

– Наконец-то мы остались одни, – сказал Кастерак.

– Одни… – промолвила Эрмина, глядя на Маринетту.

– Мадемуазель на нашей стороне, – продолжал Гонтран.

– Ну хорошо, говорите.

– У меня нет сомнений в том, что ваш муж причастен к преступлению, которое ему вменяют в вину.

– Вы в этом уверены?

– Да. Кадишон рассказала нам об этом задолго до того, как Жана-Мари схватили в катакомбах Руке.

– И то правда.

– Что вы теперь намереваетесь делать? – спросил Кастерак.

– Этим вопросом вы меня немало озадачили.

– Вы знаете, что этого человека зовут не Сентак?

– Вы ведь сами мне об этом сказали.

– Если он преступник, а я подозреваю, что так оно и есть, может, вам стоит попытаться опередить его и аннулировать брак?

– Опять вы за свое!

– Да, мадам, опять, ведь, по моему убеждению, вам лучше оказаться в странном положении то ли девицы, то ли жены, то ли вдовы, чем быть супругой человека, которого закон клеймит как преступника.

– Но на чем я обосную подобное требование?

– На словах самого Сентака – словах, которые я слышал и которые готов подтвердить перед судом.

– Мой дорогой друг, вы совершенно не подумали о том, что впоследствии я окажусь в очень непростой ситуации.

– Вам не надо этого бояться.

– Что же со мной будет?

– Вы выйдете замуж за честного и порядочного человека.

– Кому я буду нужна после подобного скандала?

– Об этом не беспокойтесь. Я знаю молодых людей, которые с гордостью поведут вас к алтарю и дадут вашему сыну свою фамилию.

Маринетта слушала их разговор, совершенно ничего не понимая.

– Вы прекрасно видите, в каком положении оказался Сентак, – продолжал Кастерак. – Порвите с ним, порвите решительно и окончательно, в противном случае он в своем падении увлечет вас за собой.

– Мадам! – воскликнула горничная, вбегая в салон.