Западня

Если ночью разведка сталкивалась с противником, Барнаби со своим ножом был неудержим.

– Что-то ты, лейтенант, невесел, – нарушил молчание Барнаби. – Когда мы виделись прошлый раз, ты выглядел иначе.

– А когда это было?

– Год назад. Мы встретились на ярмарке, ты еще был с какой-то бабой…

– Да, – вздохнул Джек. Он был тогда с Люсией, а потом довез Барнаби до дома. – С тех пор многое изменилось.

– Полоса невезения? – невесело усмехнулся Барнаби.

– Полоса, будь она неладна. Ты-то как здесь поживаешь?

– Мне всего хватает, мое дело стариковское. Все, что нужно, приносит дочь. Что-то прирабатываю – гружу, мету. Одним словом, делаю что придется. Постоянной работы нет – старый солдат никому не нужен…

– Ты бы мог устроиться охранником.

– На эти места и молодых хватает, а мне с моими сорока пятью годками да «волчьим билетом» ничего не светит. Прежде чем принять человека в охрану, о нем собирают сведения, а у меня – сам знаешь, уволен за дисциплинарный проступок с лишением пенсии…

– Закладываешь? – спросил Джек, кивая на стоявшие у стены бутылки.

– Случается. Но не часто, конечно. Я меру знаю…

– Кто тебя под глаз приложил?

– Где? Под глазом?

– Под глазом, Рой, под глазом.

– Ну, это… – Барнаби вздохнул. – Это меня зять, посемейному. Ты ничего такого не думай.

– Я не думаю.

– Нет, Джек, ты думаешь! Я это по твоему лицу вижу! – забеспокоился Барнаби. – Не смей вмешиваться в мои дела, ты мне теперь не командир.

– Я не вмешиваюсь. – Джек поднял руки, словно сдаваясь, и, отступив, присел на скрипучий стул. Они помолчали.

– Ты знаешь, я до сих пор не могу простить себе, что ты из-за меня в ту драку влез, – сказал Джек.

– А как я мог не влезть? А если бы меня били, ты бы что, стоял и смотрел?

– Ну, драку-то ту я сам затеял…

– Драку ты затеял, – согласился Барнаби, – а челюсть майору я сломал.

Сказав это, бывший сержант расправил плечи и заулыбался.

– До сих пор помню, как он выскочил на меня – прямо под правую руку. Я как врезал – он через три стола перелетел…

– Через два, – возразил Джек.

– Ну хорошо, пусть через два, – легко согласился Барнаби. – Но это тоже неплохо. Они снова помолчали.

– Эх, воспоминания, – покачал головой Барнаби. – Выпить бы.

– Значит, все-таки поддаешь?

– Поддаю, – признался ветеран. – Иногда вспоминаю наших ребят – Шолквера, Парризи, Лескера… И думаю: вспоминают ли они нас?

– Их, может, уже и в живых никого нет. Нас же перед самой кампанией выгнали. Неизвестно, кто уцелел после наступления.

– Может, и так, но мне хочется думать, что все они живы и им там лучше, чем нам в этом большом городе, где никто никому не нужен… Пять лет прошло, а я никак не привыкну. В старика здесь превратился, как будто свою молодость на войне забыл.

Где-то в подвале раздался звук удара, будто хлопнули деревянной крышкой.

Барнаби вздрогнул и попятился от двери.

Джек был удивлен – он никогда не видел Барнаби таким.

Послышались тяжелые шаги, затем дверь распахнулась от сильного удара, и в комнату вошли трое.

Тот, что показался первым, был высок ростом – на полголовы выше Джека и шире в плечах. Его мускулистый торс обтягивала дорогая спортивная майка с эмблемой популярной в городе команды «Золотые Шакалы».

Свиту этого физкультурника составляли двое не уступавших ему размерами грузчиков или вышибал. На них были синие майки с надписью «Ресторан Грея Фиглера».

«Это зять Роя», – догадался Джек, с интересом разглядывая всех троих.

– Итак, старик, – произнес Грей Фиглер, поигрывая коротким стеком. – Ты должен очистить это помещение сегодня вечером. Я пришел напомнить тебе об этом. Было время, когда я предоставлял тебе и кров, и стол, но сезон бесплатных угощений прошел. Вечеринка закончилась, гостям пора разъезжаться…

Фиглер прервался и вызывающе посмотрел на Джека, который тихо сидел на стуле. Гость ничего не сказал, и Фиглер продолжил:

– Надеюсь, ты не станешь выть и истекать соплями, выпрашивая у своей дочери отступных и всего такого прочего?

Барнаби молча покачал головой.

– Вот и отлично. Видимо, мое лечение пошло тебе на пользу, папашка.

Фиглер засмеялся, вместе с ним засмеялись его грузчики. Джеку эта троица напомнила недавних обидчиков – борцов-лесорубов из Твинстена.

Зять Барнаби перестал смеяться, его лицо сделалось серьезным.

– Все было бы хорошо, старичок, если бы ты не нарушил основной закон – не приводить сюда баб и всяких гостей вроде этого вот, в пиджаке. Или, может, ты думал, что тебе все сойдет с рук, раз я решил тебя вышвырнуть?

Барнаби ничего не говорил, глядя в пол.

– Ты кто? – спросил Фиглер, брезгливо дотрагиваясь до плеча Джека своим стеком.

– Я друг Роя, – ответил тот.

– Вот прямо сейчас, друг Роя, вставай и вали отсюда побыстрее. Ты понял?

– Лейтенант, не надо! – крикнул Барнаби, бросаясь к Джеку, однако было уже поздно.

Хрустнул сломанный стек, а затем в лицо Фиглера врезался кулак Джека. Бедняга отлетел к грузчикам, но Джек достал его еще несколько раз, после чего Фиглер рухнул, словно мешок с гвоздями. Его подручные пытались организовать оборону, но их было слишком мало, а Джек был слишком зол.