Западня для Евы (Ловушка для Евы)

– Как я могла вести себя так глупо?! – Голос Ривы опять задрожал, в нем послышались слезы. – Как я могла быть такой дурой?

– Вы вовсе не дура. Вы любили его. Любовь всех нас делает дураками, а иначе какой в ней толк? А теперь возьмите себя в руки. Времени у нас мало. Поверьте, когда мой коп говорит «десять минут», это означает ровно десять минут. Давайте поговорим о программе уничтожения вируса и защиты от него.

– Да-да. – Рива всхлипнула и руками вытерла слезы со щек. – Мы близки к решению. Очень близки. Все данные у меня в кабинете, на засекреченном компьютере под двойным кодом. Закодированные копии на дисках хранятся в «склепе»: Последняя версия на гибком диске была вчера вечером доставлена курьером к вам в кабинет. Она тоже закодирована. На мое место может заступить Токимото. Он лучше всех. Я проинформирую его обо всем, чего он еще не знает. Или, если хотите, вы можете сделать это лично. Пожалуй, стоит перевести Ла Салль на должность заместителя. Она не глупее Токимото, хотя ей не хватает творческой жилки.

– Вы когда-нибудь говорили о проекте со своим мужем?

Она удивленно заморгала:

– С какой стати?

– Подумайте хорошенько, Рива. Может, случайно упомянули?

– Нет. Я могла сказать что-то вроде того, что у меня горячее дело и мне придется прихватывать сверхурочные. Но я никогда не вдавалась в детали. Это же «Красный код»!

– А он вас не спрашивал?

– Он не мог спрашивать о том, чего не знал, – нетерпеливо ответила Рива – Он был художником, Рорк. Весь его интерес к моей работе сводился к тому, надежна ли охранная система, спроектированная мной для нашего дома и для его скульптур.

– Это я хорошо понимаю. Моя жена – полицейский детектив, моим бизнесом она совершенно не интересуется. Но время от времени – просто из вежливости – она спрашивает, как у меня дела. Как прошел день, над чем работаешь – что-то в этом роде. Вспомните, не было ли у вас чего-то подобного.

Рива откинулась на изогнутую спинку дивана. Теперь ее лицо побледнело, голос звучал глухо, в нем чувствовалась предельная усталость.

– Да, Блэр мог спросить, что за «горяченькое дельце». Я ему отвечала, что не могу об этом говорить. Иногда он даже поддразнивал меня. «Шпионские страсти», «совершенно секретно», «моя жена – суперагент» и так далее. – Губы у нее задрожали, она до боли закусила нижнюю, стараясь справиться с собой. – Блэр страшно увлекался историями про шпионов, обожал шпионские боевики и компьютерные игры. Но если он и говорил что-то, то только в шутку. Вы знаете, как это бывает. Друзья тоже надо мной подшучивали иногда, но никто не проявлял подлинного интереса.

– Фелисити, например?

– Да. – И тут опухшие глаза Ривы вдруг открылись и загорелись огнем. – На самом деле Фелисити интересовалась только модными тряпками, хотя делала вид, что без ума от искусства. Хитрая сучка! Она время от времени проходилась насчет того, как я могу сидеть целыми днями в четырех стенах, копаясь в кодах и паролях. И что в этом такого интересного? Но я никогда не рассказывала ей даже о второстепенных проектах. Я же подписала контракт о неразглашении;

– Я понимаю.

– Так вы думаете, Блэр погиб, а я оказалась в этой кошмарной передряге из-за «Красного кода»? Это просто исключено! Он ничего не знал. И вообще о моей работе знали только те, у кого был допуск.

– Это не исключено, Рива, это очень даже возможно.

Рива вскинула голову, но не успела сказать ни слова: раздался энергичный стук в дверь, и в кабинет вошла Ева.

– Время истекло, – сказала она и пристально вгляделась в лицо Ривы. – Я вижу, предварительную работу ты проделал.

– Я просто пытался кое-что выяснить. Оказывается, Биссел знал, что Рива работает над суперсекретным проектом, но деталей они не обсуждали.

– Это не может иметь никакого отношения к тому, что случилось с Блэром, – настойчиво повторила Рива. – Если это дело рук террористов, почему они не покушались на меня или на вас? – спросила она Рорка. – Или на любого другого из разработчиков?

– Вот мы и попробуем это выяснить. Только давайте вернемся в гостиную, – предложила Ева. – Я хочу поговорить с вами обеими, чтобы потом не повторяться.

– Чего они могли добиться убийством Блэра? – с недоумением спросила Рива, идя следом за Евой по коридору. – Оно не затрагивает проект.

– Оно привело к вашему аресту по обвинению в двойном убийстве, – ответила Ева, войдя в гостиную. – Садитесь. И ответьте мне, пожалуйста, обе: когда вы в последний раз побывали в мастерской Биссела?

– Я – несколько месяцев назад, – сказала Каро. – Я была там прошлой весной. Кажется, в апреле… Да, я уверена, это было в апреле. Он хотел показать мне фонтан, над которым работал ко дню рождения Ривы.

– А я была там в прошлом месяце, – сказала Рива. – В начале августа. Заехала за ним после работы – мы собирались на званый ужин к Фелисити. Я не любила там бывать. Вся эта процедура проверки…

– Он и вас проверял? – удивилась Ева.

– Да. Когда речь заходила об охране его мастерской, Блэр становился настоящим параноиком. Никто, в буквальном смысле ни один человек не должен был знать пропускной код.