Западня для генерала

Теперь всё зависело от того, как Элен сумеет воплотить в жизнь разработанный Егором план. В обиходе это называется не слишком благозвучно – шантаж. Человек, непривыкший к такому методу воздействия, может испытать шок, если на него как следует надавить. Вроде бы всё тихо и спокойно, и вдруг… Вдруг появляется некто и вызывает из памяти то, что хотелось бы забыть, упрятать в самые глубины подсознания – хотя бы для того, чтобы не проболтаться ненароком. Так что реакция Василисы на слова Элен была абсолютно предсказуема:

– Вот уж от Егора я такой подлости никак не ожидала! Ведь обещал…

– Он сейчас не в том положении, чтобы соблюдать приличия и следовать нормам морали. Но вам, Василиса, не стоит беспокоиться…

– Да Софочка наверняка мне отомстит!

– Не посмеет! Это я беру на себя, но при условии, что вы мне поможете.

– Опять?! Как же мне не повезло, нарвалась на семейку шантажистов…

– Напрасно вы нас оскорбляете. Вспомните, кому обязаны столь мягким приговором. Если бы не Егор, никакая Софочка и пальцем бы не пошевелила. Так что, давайте, договаривайтесь о встрече.

– А что потом?

– Это уже не ваше дело.

В своём письме, отправленном по интернету, Василиса снова намекнула Софочке на ответную любезность, если подруга сможет ей помочь. Софочка тут же согласилась на встречу. Ну как можно отказать, если «брюлики» из баулов Василисы словно бы сами в руки просятся.

К счастью, Василиса и Элен были примерно одного роста. Глаза у обеих голубые, щёки нетрудно изменить, засунув в рот тампоны, брови придётся сделать накладные, а более полное сходство обеспечит умелый макияж. Вот только с фигурой пришлось изрядно повозиться – Элен купила бюстгальтер, какой бывает только у кормящих матерей, а талию увеличила, обмотав её мохеровым шарфом. Главное, чтобы охранники признали, если те же самые, что в прошлый раз.

Когда смотришь в дверной глазок, трудно выявить различия между оригиналом и искусно сделанной подделкой. Ну а после того, как откроешь дверь, уже невозможно повернуть время вспять. Всё потому, что Элен первым делом предъявила флэшку:

– Не желаете послушать?

Софочка собралась позвать охрану, но внутреннее чувство подсказало, что не следует спешить.

– И что же там?

– Там очень интересный разговор. Если эта запись попадёт в СМИ или в интернет, тогда многие узнают, кто помог Василисе избежать заслуженного наказания, и самое главное, станет известно, сколько это стоило.

В голове Софочки мигом пронеслись воспоминания о прошлой встрече с дальней родственницей. Многое она уже забыла, да и незачем всё это вспоминать, тем более, что была в тот раз слегка пьяна. Неужели лишнего наговорила? Впрочем, можно попытаться доказать, что запись сфабрикована. Да и Василиса не признается… Кому же хочется опять попасть в тюрьму? А вот подаренные ею драгоценности… Ох, как не хотелось бы их потерять! Да и скандал, конечно, ни к чему…

– Так чего же вы хотите?

Глава 12. О пользе воздержания

На следующий день в гостиной шикарного особняка на окраине Москвы должно было состояться совещание, что-то вроде «совета в Филях». Поначалу их было только двое, они сидели молча, даже не глядели друг на друга. Чувствовалось, что им не о чем говорить – всё уже сказано и пересказано, и не хотелось снова начинать теперь уже совершенно бессмысленные разговоры о том, кто больше виноват в том, что случилось. Тихо было и за окном – ни пения птичек, ни цикад. Природа словно бы затаилась в ожидании некоего грандиозного события. Однако и ей самой вроде бы ещё не ясно, то ли это будет катастрофа, то ли напротив – избавление…

Наконец, по лестнице, ведущей на второй этаж, спустился сам хозяин дома.

– Господа! Я собрал вас, чтобы вы первыми узнали о моём решении, – Антон Евгеньевич немного помолчал, видимо, собираясь с духом. – Так вот, в нынешней ситуации я не вижу иного выхода, кроме как подать в отставку.

Вряд ли кто-нибудь взял бы на себя смелость описать ощущения, которые испытали гости Антона Евгеньевича после сказанных им слов. Потому что заглянуть на дно того колодца, где сейчас обитало их сознание, не каждому дано. В меньшей степени это относилось к Идельсону – он уже «наварил» приличный капитал, и хотя в перспективе было не совсем то, на что рассчитывал, но и тут успел подсуетиться. Так что сможет обеспечить себе достойное существование. Это если удастся избежать тюрьмы…

Куда хуже могло всё обернуться для Либерзона. Потеря должности, попадание в «чёрный список», что-то вроде запрета на профессию. В лучшем случае – должность директора в мытищинском НИИ. И всё потому, что именно он стал инициатором возбуждения уголовного дела против генерала, что обернулось в итоге, если не провалом, то… В общем, они оказались «на крючке», а это грозило массой неприятностей и уж, конечно, такая ситуация не прибавит им здоровья. И что из того, что во всём виновата Софья Павловна? Даже если рука поднимется, чтобы её в чём-то обвинить, толку от этого… ну просто никакого! И остаётся лишь признать, что их переиграли.