Западня для князя

— Он нагло лжет! — не выдержал бек.

Тархан внимательно посмотрел на сотника.

— Скажи, ты освободил пленника?

— Нет, — чистосердечно ответил Георгий.

— Но ты отдавал такой приказ? — тархана нелегко было сбить с толку.

— Я не участвовал сам и не отдавал приказа о нападении на Рушан-бека, — Георгий смотрел прямо в глаза тархану, — хотя не раз пожалел об этом. Ему было нечего терять.

— Он сам признался, что хотел напасть на меня! Отдай его мне!

— Желание освободить соплеменника — это еще не преступление. Все, ты свободен. Можешь возвращаться в свой улус.

Рушан-бек остолбенел. Его выпроваживали как какого-то просителя.

— Ты не можешь так поступить со мной! Я расскажу об этом хану, когда он в следующий раз приедет охотиться.

Лицо тархана стало обыденным.

— Хану теперь долго будет не до охоты. Так что я не боюсь твоих угроз.

Рушан, казалось, внезапно вспомнил, что сегодня он очень долго вел себя не так, как подобает воину. Бек с усилием взял себя в руки и гордо покинул зал, в котором тархан произвел такое своеобразное разбирательство дела.

Едва дверь за разгневанным беком закрылась, тархан повернулся к сотнику.

— Надеюсь, ты понимаешь, что все это было сказано не для того, чтобы отпустить тебя, — произнес он с усмешкой.

— Да, — ответил Георгий, — просто ты отплатил Рушану за какую-то старую обиду, так тебе захотелось. Ты мог отдать меня беку, отомстив мне, но было приятнее унизить его.

— Ты прав, мудрый не по годам сотник, — но не до конца. Я хочу кое-что узнать от тебя и еще… наказать. Я очень не люблю, когда меня обманывают. А ты в прошлый раз не сказал и слова правды.

Георгий поежился. Столько в этом простом тоне было пронзительного ужаса. Страшный в своем бешеном гневе Рушан-бек никогда не смог бы его так напугать.

— Ты прав, — ответил сотник, — но ведь и ты не сказал мне правды. А князь считает тебя своим союзником. Что мне еще оставалось, как не пытаться исподволь что-нибудь узнать?

Тархан молча смотрел на Георгия. О чем он думал, догадаться было невозможно.

В зал вошли несколько человек. Они молча подошли к сотнику и, заломив руки, повели к выходу из зала.

Георгий понял: сейчас или будет поздно.

— Ты хочешь, чтобы я тебе кое-что рассказал, — крикнул он, превозмогая боль в вывернутых руках, — хорошо, я расскажу.

Тархан не реагировал. Он даже не повернул головы вслед.

— Это касается твоего хана. А еще моего князя.

Тархан наконец удостоил сотника взглядом.

— Верните его, — тихо приказал он, — ждите за дверью… не надо бросать. Оставьте, пусть стоит.

Джанибек с усмешкой обернулся к сотнику.

— Ты хотел сказать что-то важное или страх туманит твой разум?

— Мне ведом страх, но не он сейчас говорит с тобой.

— Так что же?

— Ты удивишься моим словам, но это — чистая правда. У нас сейчас общая цель.

— Очень интересно. Какая же?

— Твоего хана с моим князем хотят стравить, как пауков в коробе на потеху толпе. Некие силы хотят войны с Галичем, чтобы ослабить твоего хана, для чего была заключена сделка с безрассудным беком Амиром. Он сеет беспорядки на границе, добиваясь начала военных действий с одной или другой стороны. И сейчас, когда умер великий хан… не удивляйся, я знаю и это… беспорядки только усилятся.

— Это все, что ты хотел сказать? — лицо тархана по-прежнему оставалось непроницаемым.

— Не все. Только сегодня я получил весть, что готовится новая западня для моего князя.

Мне нужно срочно возвращаться на Русь, чтобы предупредить его. Поэтому я возвращался в одиночку и так глупо попал в засаду.

— Почему бы мне не позволить князю Даниилу умереть? Он сильный враг, — холодно поинтересовался тархан.

— Потому, что будет война. Твой хан вместо великого курултая пойдет с туменами на Русь. И там завязнет надолго.

— А готов ли Галич к войне?

Вопрос повис в воздухе.

— Теперь я рассказал все, что хотел, — жестко ответил сотник, — если хочешь — проверь, может ли рассказывать мой страх.

— А кто дает указания Амир-беку? — Тархан снова сменил тему.

— Не знаю, — честно ответил Георгий, — однако это один из приближенных хана. Предположу, что он на самом деле служит Хуби-лаю.

Джанибек пребывал в задумчивости.

— Да, интересные вести, — наконец произнес он, — но ты прав, война нам сейчас ни к чему. Ни с сильным Галичем, ни со слабым. Поэтому ты можешь отправляться к своему князю.

Георгий сначала не поверил в то, что услышал. Не может быть, чтобы его так просто отпустили.

— Я напишу письмо князю Даниилу, ты отвезешь его. За письмо отвечаешь головой.

— Хорошо, — просто ответил сотник, — но можно мне сейчас руки развязать? Затекли.

Дворец тархана Георгий покидал уже вечером. Ему вернули оружие и коня, также дали новую одежду взамен испорченной. Тархан Джанибек передал письмо для князя и велел немедленно отправляться. Рушан-бек мог узнать, что сотник счастливо избежал тесного знакомства с подземельями дворца, и снова начать искать его.

Георгий с непередаваемым облегчением покидал негостеприимные стены. Он хотел как можно быстрее добраться до лагеря, где наверняка уже все переполошились.

Вдруг несколько фигур снова перегородило дорогу.

Сотник правил коня прямо на них, вытаскивая на ходу меч.