Западня для лорда

Лишь на следующий день он приоткрыл завесу тайны, объясняющую, почему Венеция Фокс так ненавидит миссис Сильвер. Льющийся через окна солнечный свет мягко золотил обшитые деревянными панелями стены и темно-синие шторы элегантного, просторного зала клуба для джентльменов «Уайтс», создавая разительный контраст с минусовой температурой на улице. В комнате было немноголюдно, несколько престарелых пэров мирно подремывали на выстроенных в ряд стульях с высокими спинками. Старый лорд Соумс, туговатый на ухо, преспокойно читал газету, не обращая внимания на храп соседа. Большие старинные часы размеренно и успокаивающе тикали. Линвуд и Рейзби пили кофе в дальнем углу зала, подальше от людских глаз.

— Элис беспокоится из-за твоего общения с Венецией. — Рейзби отхлебнул кофе.

— Меня это не удивляет. Мисс Суитли считает меня воплощением дьявола.

— Мне удалось разузнать кое-что любопытное о твоей мисс Фокс, — улыбнулся Рейзби.

— Продолжай.

Линвуд старался не казаться чрезмерно заинтересованным.

— Элис сказала, что тебе известно о ее работе на миссис Сильвер.

— Надеюсь, она прояснила также характер нашего с ней взаимодействия. Что мы не…

— Да-да. Она очень мила.

— Ты хотел поведать мне что-то о мисс Фокс, — подсказал Линвуд.

— Верно. — Рейзби отвлекся от мыслей о своей новой любовнице. — Думаю, тебе небезынтересно узнать, что именно мисс Фокс убедила Элис покинуть заведение миссис Сильвер и поступить в театр. Она взяла ее под свое крылышко, за что Элис ей благодарна.

— Эта новость не нова.

— А как тебе вот эта? На моем знаменательном ужине мисс Фокс сделала аналогичное предложение мисс Верт.

Линвуд вопросительно вскинул бровь.

— Она хотела «помочь» ей покончить с прежней жизнью. Неудивительно, что миссис Сильвер вне себя, невзирая на то что мисс Верт отказалась.

Вспомнив о враждебности между женщинами, Линвуд понял, на что намекает приятель.

— Мисс Фокс сманивает девушек миссис Сильвер.

— Похоже на то.

Линвуд вспомнил ночь, когда гостям предложили на десерт мисс Верт, сервированную фруктами, и как вознегодовала Венеция.

— Есть и еще одна интересная новость. — Рейзби улыбался, как кот, которого угостили сливками. — Известно ли тебе, что все горничные мисс Фокс в прошлом куртизанки? И она их всех спасла.

— Я этого не знал.

— Если верить Элис, у мисс Фокс ярко выраженная позиция касательно проституции. Напрашивается закономерный вопрос: почему? — дипломатично произнес Рейзби.

— Да. — Линвуд посмотрел ему прямо в глаза. — Как много, по-твоему, известно мисс Суитли?

— Полагаю, немного. Мисс Фокс не привыкла поверять свои секреты.

И все же она раскроет их ему, один за другим.

Тем вечером Венеция Фокс сидела напротив Линвуда в городском экипаже. Они не зажигали фонаря, чтобы видеть друг друга, им достаточно было льющегося в окно лунного света и мягкого сияния уличных фонарей. Дороги были запружены экипажами, направляющимися в театры Ковент-Гардена.

— До и после представления дорожное движение становится невероятно плотным, но меня это обычно не касается, — сказала Венеция.

— Отчего же?

— Потому что я приезжаю в театр за несколько часов до начала спектакля.

— И покидаете его через несколько часов после окончания?

— Не так долго, но достаточно, чтобы избежать образованного каретами затора.

— И не столкнуться с джентльменами, которые, устав вас ждать, разойдутся по домам.

Она храбро посмотрела ему в глаза:

— Профессия актрисы всегда сопряжена с определенной опасностью. — Но очевидно, она не считала Клэндона опасным для себя.

— Вы всегда можете ускользнуть со сцены через черный ход.

Линвуд хотел проверить, сдержит ли она слово всегда говорить правду. Повисла некоторая пауза, прежде чем она признала:

— Верно.

— Я это запомню.

Их взгляды встретились.

— Вы собираетесь преподнести мне сюрприз?

Он улыбнулся, не желая говорить, что уже это сделал.

— Если я вам расскажу, сюрприза не получится.

— Вам вовсе не обязательно поджидать меня в темноте и холоде Харт-стрит. Можно пройти в теплую удобную гримерную.

Она не хотела давать ему шанс уличить ее в связи с Клэндоном.

— Что ж, в таком случае я приду в вашу гримерную… если в самом деле захочу устроить вам сюрприз.

— Я была бы только рада, — потупившись, ответила Венеция. — Хотя, должна признать, не люблю сюрпризы.

— И я тоже, — согласился он. — Но иногда они того стоят.

Его слова можно было истолковать двояко.

— Возможно, — согласилась она.

Она посмотрела на него в упор, будто защищаясь от возможной угрозы. Напряжение нарастало. Они вели игру, в которой на кону истина, ложь и желание.

Решив сбавить натиск, он сменил тему разговора:

— Нравится ли вам выступать в роли зрителя, а не стоять на сцене?

Венеция пожала плечами:

— Честно говоря, нет. Я начинаю анализировать игру актеров, вспоминаю реплики и повороты сюжета. Для меня театр — это всегда работа, вне зависимости от того, нахожусь ли я на сцене или сижу в ложе.

— Так зачем же вы идете в театр нынче вечером?

Она посмотрела на его залитые лунным светом прекрасное лицо и волосы:

— Вы в самом деле хотите знать?

— Я мог бы попробовать угадать, но в свете нашего недавнего соглашения решил спросить.